«психо-духовные» составляющие всех живых существ, их жизненная энергия. Ордену удалось продвинуть в Совете Лиги наций законопроект о принудительной гипнотической кодировке граждан, признанных судом ведущими неблагонадёжный образ жизни. Это случилось около ста пятидесяти лет назад, и в рамках закона воспитано уже четыре поколения.
Неблагонадёжность – история с продолжением. Каждый гражданин планеты подвергся в той или иной степени гипнотическому кодированию. Это отмечено в их личных анкетах. Другими словами – к каждому из людей подобран индивидуальный ключик, повернув который, можно остановить индивида на краю бездны.
Ещё в школе учащихся заставляли писать ответы на вопросы в тестах, а высокой комиссией отслеживались их результаты. Вопросы в анкетах не повторялись, и подготовиться к прохождению задания невозможно.
В старших классах ребят обычно просеивали через сито повторно, ведь именно в этот момент начинает формироваться, так называемая, лояльность к чему-то запрещённому.
Мы с Ноном окончили обычную школу, и никогда не писали опросники – мы ведь из Ордена. Делали вид, что, как и все готовимся к важному событию, а сами штудировали законы, чтобы предстать перед наставниками. У нас тоже решалась судьба, только иначе: нас волновало, кем мы станем внутри общества рыцарей. Судьба забросила нас в аналитический отдел Сыска.
Что-то я увлеклась воспоминаниями. Нужно возвращаться к трупам.
Итак, все потерпевшие прошли гипнотическую кодировку нелегально – факт. В «портфеле» жертв, двое мужчин и одна женщина. Все примерно одного возраста: от двадцати трёх до двадцати шести лет.
Я поднялась из кресла и прошлась по комнате. Мне нужны были эти рефлекторные, монотонные, естественные для каждого человека движения, чтобы сбить желание снова сконцентрироваться на мысли: «Что же хотел сказать Нон, оставив в тайнике орбис-парва с копиями дела?» Я потратила на обдумывание двое с половиной суток – результат нулевой. Эта тропа не моя – нужно самостоятельно, отрешённо мыслить.
У меня хорошая память и личное дело каждого из потерпевших помнила наизусть. Оставалось лишь ещё и ещё раз воспроизвести в голове сухой текст заключения о стабильности и гражданственности убитых.
Итак. Первой погибла девушка Луиза Граф. Ей исполнилось двадцать три года. Проблем с законностью не имела и легальную гипнотическую кодировку не проходила один раз. К повторной услуге показания отсутствовали, согласно документов, предоставленных службой Порядка. Работала Луиза Граф в сталелитейном цехе диспетчером роботизированных станков.
Почему её зверски убили – вопрос не такой уж сложный.
Граф оказалась в тот день в Вастумном районе – дне общества, где проживали отщепенцы, отбросы, неблагонадёжные граждане, бывшие уголовники. Потому её смерть поначалу показалась полиции естественной – нечего ходить, где не просят. К тому же выглядело
