приёма и лекарств, запамятовав, что Джаеш джи говорил ей про оплату, врач сказал, что всё включит в стоимость счёта, который направит в «DC-дизайн». И, как тогда, тёплая благодарность к оказавшемуся таким заботливым мужчине коснулась её сердца. «Надо будет узнать у дяди Ахила, не разозлился ли Джаеш джи», – боязливо подумала Савитри о выраженной немного странным способом благодарности. Сердце забилось быстрее в предчувствии реакции её противоречивого шефа на вольность сотрудницы.
– Приехали, мэм, – голос водителя разогнал неясные чувства, которые очередной раз за день накрыли девушку с головой. Но как назвать их, если при малейшей её попытке поймать неуловимое то растворялось в сознании, рождая новую непознаваемую и беспокоящую эмоцию?
Торопливо поблагодарив водителя, Савитри выскочила под ливень. Над ней тут же раскрыл зонт швейцар и проводил до двери, распахивая дверь перед VIP-гостьей. Войдя в холл, Савитри решила не откладывать расспросы и, радостно поздоровавшись с молодым человеком, который и провожал её к шеф-повару утром, проследовала знакомым маршрутом. Выяснив у дяди Ахила, что Джаеш джи пообедал и тарелки вернулись пустыми, Савитри ещё раз поблагодарила того за помощь и отправилась в номер. Пора было готовиться к вечеру.
Она так и не разобрала сумку до конца, и анаркали лежали в ней. Решив достать их перед тем, как принять душ, чтобы отдать горничной для глажки (раньше она пыталась сама найти утюг, но девушка, которую она попросила о такой странной услуге, только удивилась и мягко заверила Савитри, что её шальвар-камизы вычистят и погладят), девушка открыла дорожную сумку.
– О, Богиня! – Савитри растерянно шлёпнулась на пол рядом с сумкой, расстроенно глядя на её внутренности. Смесь масел, которую она готовила сама и использовала для увлажнения волос, разлилась. Неведомым образом плотно закрытая крышка приоткрылась, и содержимое вытекло на одежду. Теперь и сумка, и оба наряда представляли собой жалкое зрелище. – Я же не успею вывести эти пятна, – девушка чуть не плакала от огорчения. Кроме шальвар-камиза, одеть было нечего. А ей, хоть она и не признавалась в этом сама себе, так хотелось принарядиться…
Вызвав горничную и объяснив ей ситуацию, она отдала испорченные анаркали, услышав в ответ, что та постарается привести их в порядок. Но времени оставалось так мало, а голос девушки звучал так неубедительно, что Савитри смирилась с тем, что покрасоваться не получиться. «Ну и ладно, Савитри, – невесело подумала она. – В конце концов, ты привыкла к своей одежде. И она очень красивая!» Подбодрив себя таким образом, Савитри отправилась в душ, прихватив сумку в надежде очистить её от смеси масел.
Постучав в соседний номер, приоткрытая дверь которого явно указывала на то, что хозяйка внутри, но не дождавшись ответа, Джаеш вошёл в комнату. В спальне, гостиной и кабинете Савитри не оказалось. На террасу он выходить не стал, услышав плеск воды и пение, доносившиеся из ванной комнаты. Очевидно, девушка готовилась
