сахаром.
– Когда ты перестал есть сахар, почувствовал какие-то изменения?
– Когда отвык от сахара, смог его использовать как полезное вещество.
– Как это?
– Для быстрого получения дополнительной энергии.
– И другие это могут.
– Нет. Они настолько расслаблены, что для них сахар – обычный источник энергии. Не дополнительный.
– Можно превратить в полезное для себя вещество и другие виды пищи?
– Можно. Ты уже понял про эту практику.
В темноте перед сном услышал вдруг явственно звук пилы по дереву. Прислушался – звук исчез. Кто мог здесь пилить, кроме нас? Показалось.
Ночью проснулся от очевидно громкого и продолжительного звука пилы. Ситуация абсурдная: кто-то ночью в темноте приволок к землянке дрова, не заходит при тридцатиградусном морозе и сильном ветре, но интенсивно и долго пилит. Проснувшийся от громких звуков Шаман присел у печки и стал подкладывать дрова. Он явно слышал звуки, но не обращал внимания.
– У тебя есть знакомый с такими привычками?
– Какими?
– Приходить зимой ночью и пилить дрова.
– А-а. (Шаман усмехнулся.) Это пилит наш общий знакомый.
– Но кто?
– Лед.
– Как это?
– Идет прилив. Вода поднимает сейчас у берега миллионы тонн льда. Воздух выходит толчками из полостей, приподнимая и опуская огромные льдины.
Лед. Закат
© Фото А. Шафранова
– Но ритмичность? Как движение руки с ножовкой.
– Скорее, как пульс человека. Что тут удивительного? Не море живет в нашем ритме, а мы – в ритме моря.
В 1972 году я поступил на физический факультет (физфак) МГУ им. М. В. Ломоносова. Тогда в почете были «физики», а не «лирики», и конкурс был серьезным – 28 человек на место. В группе из 26 человек оказалось только две девушки, как казалось по юности, не очень интересной внешности. В пятиэтажном общежитии физфака (Ломоносовский проспект) девушки занимали лишь треть пятого этажа, остальные комнаты были мужскими. Учеба на первом курсе отнимала очень много энергии и времени. На занятия вставали в семь, а последние домашние занятия заканчивали в переполненном читальном зале общежития за полночь.
Летом почти всей группой отправились в обязательный тогда стройотряд. Работали на реконструкции льнозавода в поселке Слобода Монастырщенского района Смоленской области. На танцах местные девушки, типичные русские красавицы с русыми волосами, голубыми глазами и точеными загорелыми телами, произвели на нас после года воздержания действительно сногсшибательное впечатление. Девушки были моложе нас на год-два, так как и тогда, окончив школу, местная молодежь стремилась уехать в города. Мы перезнакомились, и после некоторые из них, будучи в Москве, заезжали к нам в общежитие.
Вот что было удивительно: к четвертому курсу, когда нам было 20–21, а смоленским знакомым по 19–20, почти все смоленские деревенские
