и сына Будяковых. Пронзительно четко. Это было возле универмага. Именно там. В плоскости зеркальной витрины отражался мокрый асфальт. Шел дождь. Вечерело. Чей-то тихий голос остановил его, задумавшегося, торопившегося домой: «Здравствуйте, товарищ прокурор». Он тогда не решился спросить у Будяковой, помогло ли мужу лечение и как дела в семье. Потому что рядом стоял подросток. С длинными мокрыми волосами. Он был выше матери, этот Аркадий. Курточка кургузо сидела на его мальчишеских плечах, рукава были выше запястья. Да, какая-то обделенность бросалась в глаза. Наверное, оттого, что за его спиной за зеркальным стеклом витрины манекены кичились новенькими костюмами и куртками…
– Я так боюсь за него, – тихо всхлипнула Будякова. – Аркашке-то нет еще и пятнадцати годков… Где-нибудь сейчас голодный… Или чего доброго со шпаной познается…
Захар Петрович слышал об этой семье и от своей жены. Галина была классным руководителем Аркадия.
«Надо бы поговорить с Галей о нем подробней», – отметил про себя Измайлов. А посетительнице сказал, припомнив вдруг ее имя и отчество:
– Да вы успокойтесь, Зинаида Афанасьевна… Куда мог пропасть ваш сын?
– Если бы я знала, товарищ прокурор. – Она так же тихо перестала плакать и старалась незаметно утереть слезы. – Как пропал в ту пятницу, так до сих пор нету… Совсем ведь малой…
– Может, к родственникам подался?
– Я уже ездила в деревню. Всех дружков поспрошала. Никто ничего не знает… Помогите отыскать Аркашу. Не дай бог, к дурной компании прилепится… Он доверчивый…
– Поможем. Конечно, поможем, – поспешил ответить Захар Петрович. Хотя в чем-то главном он вряд ли в силах был помочь. Корень зла куда более недоступен, чем поиск мальчика. Измайлов с горечью спросил: – Ну зачем же вы даете мужу на выпивку? Знаете же его…
– Что вы, товарищ прокурор, не даю! – испуганно воскликнула Будякова. – Даже на обед. Бутерброды делаю, котлетку заверну, молоко… Я ведь знаю, как ему доверять…
– Тогда на какие деньги он пьет? Вещи выносит из дому?
– Господи, что у нас продашь? Пьет на то, что на заводе получает.
– Как? Ведь зарплату выдают вам?
– Это верно, зарплату мне. Спасибо вам, хоть немного легче стало… А сверхурочные платят ему.
– Не понимаю. Все, буквально все, что он зарабатывает, должны выплачивать только вам. Ясно? По решению суда…
Будякова недоверчиво посмотрела на Измайлова.
– А Яков говорит, что заработок за субботу и воскресенье – его деньги. Отдых, говорит, и мое здоровье в те деньги вложены.
– Странно. Ему на суде все объяснили, не так ли?
– Почему же тогда по выходным дням прямо в цеху выдают?
– Это нарушение! Понимаете? Не должны!
– А все-таки выдают…
– Хорошо, мы это проверим… Скажите, часто ему приходится работать по выходным?
– Да почти каждую
