еще больше.
– Да? – вскинул на нее изумленные глаза Захар Петрович. – Ну что ж, придется, наверное, снова провести проверку на заводе. И тщательную. Пожалуйста, займитесь, Ольга Павловна.
– Хорошо, Захар Петрович…
– Я вот еще о чем хотел спросить. Насчет Будякова, ну, мальчика, который сбежал из дома, есть о нем известия?
– Пока нет. Милиция занимается. Я слежу…
От Ракитовой Измайлов пошел к Глаголеву. После приветствия поинтересовался, что нового в деле Зубцова.
– Послал запрос в Торговую палату и Министерство внешней торговли. Пусть сообщат, в какой стране производились или куплены товары, что найдены в чемодане.
– Это вы правильно сделали, – одобрил Захар Петрович. – А в отношении аварии?
– Милиция работает. Пытаются выяснить, что делал Зубцов накануне автокатастрофы: с кем встречался, куда и с кем ездил…
– Есть какая-нибудь зацепка?
– Увы, – развел руками следователь. – Пока ничего… Мать Зубцова говорит, что вечером у ее сына кто-то был. Потом Зубцов сел в машину и уехал…
– А что, она не видела гостя?
– В том-то и дело, что нет. У сына отдельный вход.
– Мужчина или женщина?
– Толком от нее ничего не добьешься. Совсем глухая старуха. Слышала только, как музыку крутили…
– А что говорят о том вечере соседи?
– У Зубцовых двор – что крепость. Забор высоченный, злая собака…
– Не видели, с кем тогда уехал радиомастер?
– Нет, Захар Петрович, не видели.
– Да, недалеко вы продвинулись по этому делу, – сказал Измайлов. И посоветовал: – Попробуйте пройтись по связям Зубцова. Понимаете, Евгений Родионович, мы должны точно знать, как же случилась авария. Чтобы идти дальше.
– Я все отлично понимаю. – Следователь выдвинул ящик стола, вынул какую-то бумажку и повторил: – Очень хорошо понимаю, Захар Петрович…
Измайлов почувствовал: Евгений Родионович чего-то недоговаривает. И спросил:
– У вас есть ко мне вопросы?
– Есть… – не очень уверенно ответил Глаголев. – Но это не касается дел… Вернее, касается, но совсем с другой стороны… – Он замолчал.
– Ну, говорите, говорите, – подбодрил его прокурор.
– Вот, получил наконец, – протянул он Измайлову бумажку. – Два года мама добивалась… Это было очень сложно.
На бланке Московского научно-исследовательского института глазных болезней имени Гельмгольца сообщалось, что Глаголеву предоставляется место для стационарного лечения.
– Вы не подумайте, Захар Петрович, – начал было оправдываться следователь. – Но если я сейчас не поеду…
– Нет-нет, – перебил его Измайлов. – Такую возможность нельзя упускать ни в коем случае.
Захар Петрович перед отъездом в Рдянск узнавал в их поликлинике, втайне, конечно, от Евгения Родионовича, – как у него
