и дрожащий шепот. – Закройте ему глаза.
Койот насмешливо хмыкнул. А девушка вдруг шагнула к телу Лемура. Остановила молнию. И на миг накрыла его лицо ладонью, опуская веки. Ухмылка Койота стала еще шире, но больше никто не смеялся.
Кожаные туфли шагнули к Алексею. Он невольно проследил взглядом за их перемещением, чувствуя в груди какую-то гулкую, саднящую пустоту.
– Кто это? – спросил голос над опущенной головой Леши.
– Пациент, – ответил Койот.
И сморгнул, мгновенно теряя половину уверенности. Глаза его вновь беспокойно забегали.
Холодные пальцы обожгли подбородок Алексея, вздергивая его лицо вверх, навстречу взгляду паучьих глаз. Книжник сморгнул, обмирая всем своим существом. В горле запершило, словно в огромном помещении вдруг разом закончился воздух.
Мужчина просто смотрел. Но его стальные глаза буквально пронзали душу, словно клинки. Книжник сжался, захлопнулся. В сознании сам собой возник образ белого щита, закрывающего его от враждебного металла. Инфополе вспучилось вокруг лентами беленой бумаги, обнимая и защищая его, не впуская Паука внутрь.
Мужчина не изменился в лице, но пальцы с подбородка убрал и взгляд отвел. Дышать сразу стало легче.
– Это не пациент, – произнес мужчина все так же равнодушно, но все находящиеся в ангаре невольно втянули головы в плечи. – Это не Лютнист.
Койот побледнел, взгляд его затравленно метался.
– Л-лемур его вел, – пробормотал он. – Я п-подумал…
– В следующий раз подумайте еще раз, – посоветовал мужчина со стальными глазами. – Все свободны. Операцию считаю проваленной – ожидайте взыскания.
Он развернулся и все так же неспешно зашагал в обратном направлении.
– Альберт Генрихович, а с этим, что делать? – спросила девушка, тыча пальцем в Алексея.
Паук приостановился, оглянулся через плечо. Клинок снова попытался пробить оборону, но Книжник и не думал опускать щит.
– Он мне не нужен, – решил Альберт Генрихович, продолжая движение. – Можете отдать его в лабораторию. Думаю, там найдут ему применение.
Глава 14
Девушка шла впереди, насвистывая беспечную мелодию. Эхо ее свиста отражалось в гулких коридорах и дробилось на отголоски в высоких потолках. Алексей послушно шагал, поддерживаемый людьми в форме сразу под обе руки. Его все равно чуть вело, а однообразный интерьер смазывался в мутную серую полосу стали с вкраплениями бетона.
Леша понимал, что ведет себя словно безвольная скотина, идущая на убой. Но тупая боль, тошнота и страх подавляли любые зачатки к сопротивлению. Это было унизительно. Алексей старался не думать о том, куда он попал и куда движется, он вообще старался вытеснить любые мысли. Потому что следом за ними всплывали кадры воспоминаний их последних с Эриком минут. Губы сушило и пекло, словно на них все еще горел поцелуй Лемура. Последний.
Горечь подкатила к горлу, Леша трудно сглотнул. Сделал
