в грудь, вздрогнув при этом не меньше, чем в тот самый миг, когда в проломе показался хищник.
– Может, все-таки скажешь, как тебя зовут?
Клянусь чем угодно, она улыбалась. И в той ситуации, в которой мы оба оказались, ее самообладанию можно было только позавидовать.
– Игорь.
Я почувствовал, как она взяла меня за руку и положила ее на дверную ручку.
– Игорь, это на тот случай, если ты снова вдруг промахнешься, – довольно ехидно пояснила она.
– Больше не промахнусь, – пообещал я.
Хотя и не против, несмотря на ситуацию.
Дверь не поддавалась. Ну, может, едва-едва, образовывая узкую щель, в которую даже ствол револьвера не проходит. Я дернул ее раз, другой… Тщетно. Тогда мне пришла новая идея: ухватиться за ручку обеими руками и рвануть на себя изо всех сил. При этом еще и упереться в стену ногой.
– Эля, присмотри за дырой.
Небо как будто бы немного уже посветлело, но ведь могло случиться и так, что глаза начали привыкать к темноте.
– Как скажешь, Игорь.
Голосок у нее был что надо! Благодаря только одному ему в голову упрямо лезли всякие похотливые мысли, и мне никак не удавалось их отогнать. Упершись ногой в стену, я рванул дверь на себя. На этот раз она пошла легко. Настолько легко, что мне едва удалось устоять, и только лишь потому, что одной рукой я продолжал держать дверную ручку. Но куда, думаете, угодила моя вторая рука, которой я непроизвольно взмахнул, пытаясь за что-нибудь уцепиться? Правильно, все туда же.
– Не так давно у тебя куда ласковей получалось. – По голосу Элеоноры было понятно, что если ей и не больно, тем не менее толчок получился довольно чувствительным.
– Извини.
– Да я что? Я ничего! Потерплю уж как-нибудь: ты же как-никак меня спасти пытаешься.
Пытаюсь. Из открытой двери пахнуло запахом жилья. Каким-то варевом, немного табачным дымом, сохнувшим бельем, недавно вымытым полом, чем-то еще. Несильно пахнуло, но как-то уютно. А еще там было темно. Полнейшая темнота, что отчасти успокаивало. Значит, другая дверь или окно в помещении закрыто и не проломлено. К тому же эти существа, как я видел, рвут человеческую плоть на части, и потому крови должно быть настолько много, что мы непременно учуяли бы ее запах.
– Есть кто? – громким шепотом поинтересовался я, заходя в помещение и держа револьвер наготове.
Ответом была тишина.
– Может, зажигалкой посветить?
– Заходи сюда. Дверь прикроем, и уже тогда.
– Прикрыла. Можно зажигать?
– Зажигай. Хотя погоди немного. – Ситуация показалась мне вполне подходящей, чтобы дозарядить наган. И разобраться наконец с пистолетом.
Как я и предполагал, тот оказался «вальтером», поскольку патрон в патронник мне удалось дослать только после того, как перевел флажок предохранителя вверх. В его нижнем положении сдвинуть затвор
