сейчас не забота, а обида. Смени ее, она тебе не идет. Да и не достойно тебя это чувство, на пустом месте выращенное.
– Обида? Жан, ты о чем?
Он постучал по своей груди:
– Я так вас люблю, что порою забываю кто мне родной. Не обманывай себя. В двадцать лет надо любить беззаботно, не требовательно, отдавая себя полностью.
– Мне давно не тридцать!
– А к сорока, поверь мне, все должно только усиливаться. Но, тебе двадцать! И будет столько, сколько решит твоя душа, твой разум, твое сердце. Прости, не мне читать тебе проповеди, я делал кучу ошибок, в отношениях с Виен. Только я не хочу, чтобы вы их повторяли. Это мои грабли, припомни, как было всем больно, когда ревность поселилась в моей голове. Ты хочешь сделать больно детям? Не хочешь! Даже если сейчас об этом не думаешь. – он поцеловал ее в макушку и пошел к жене.
Вел зашла к себе, сразу направилась в ванную, стала под поток воды, подняв лицо кверху.
– Вел! – услышала она голос мужа и ручка повернулась. – Ты здесь? – понял, что дверь заперта, не услышав ответа, пожал плечами, произнеся: – Обиделась! На что? – Сбросил мокрые вещи и понял, как продрог, как Вел, не зная сама того, оказалась права, загнав их всех домой. Зашел в душевую кабинку, с большим удовольствием окатил себя горячим потоком.
Вел уже сидела у зеркала, с полотенцем на голове, когда Эд выбрался из душа:
– Прости, родная, заигрались. Молодец, что настояла. Но ты видела, какая красотища нами создана?
– Видела. Красиво.
– Зря ты с нами не повеселилась. Морозец не большой, солнышко долго не уходило в закат. Так проветрил мозги, перезагрузился полностью!
– Оно и видно! Прости, но у меня с мозгами все в порядке.
Эд насторожился. Он еще раньше заметил нечто небывалое в жене, но сейчас не показалось, сейчас явно был негатив, в словах, в голосе, даже в осанке. Отбросил на время размышления по этому поводу, забрал у нее полотенце, пошел повесить на сушилку.
– Гляну, как дети и узнаю, накрыт ли стол. – поправил волосы, смотря на нее в зеркало.
– Пожалуйста! – Состроила своему отражению гримасу, подкрасила реснички и открыла комп.
– Рыжик! Все готово, дети одеты к ужину, стол накрыт. – муж появился очень быстро.
– А? Да, да, хорошо! Приятного аппетита.
– Ты не перегибаешь палку?
– Я сыта и работаю.
Эдгар, впервые, поступил достаточно жестко – подошел, сохранил набросанное ею, и закрыл.
– Стоп! Ты что это творишь?! – она смотрела на него горящими гневом глазами. Эд поднял ее за плечи и поставил перед собой:
– А ты что творишь?! Это даже не культурно, загнать всех, а теперь, когда вся семья за столом, заставлять себя ждать!
– Я сыта!
– Это твое личное дело! Но ты пойдешь, сядешь, улыбаясь, за стол и составишь всем компанию. А потом мы вернемся и будем выяснять наши личные
