и незнание сути производной никак не влияло на его мироощущение, но тут в средней школе в программу алгебры ввели элементы высшей математики. Однажды сын обратился к нему за помощью: «Папа, помоги мне разобраться с физическим смыслом производной».
«Так, – подумал Барсуков. – А говорят, что бомба два раза в одну воронку не падает». А вслух промямлил: «Мне сейчас некогда. Деловое свидание, Мы с тобой производной вечерком займемся».
В читальном зале библиотеки Барсуков детально разобрался с производными и вечером передал полученные знания сыну, заключив свой урок словами:
– Таким образом, в геометрическом смысле производная это тангенс угла, образованного касательной к кривой в данной точке и осью X, а в физическом смысле производная является скоростью изменения функции в данной точке. Все очень просто.
– Что же здесь простого, – вмешалась жена Барсукова, филолог по образованию, – сплошная абракадабра.
– Вам, гуманитариям, этого во век не понять.
Сын заинтересовался:
– А почему не понять? Они же образованные. Разные науки изучали.
– Дело в том, что все эти философии, истории, филологии и тому подобное – это вовсе не науки, а так, беллетристика.
После этого разговора сын Барсукова, мечтавший об Университете, твердо решил стать инженером. Было это в тот период, когда общество еще не запало на менеджеров, юристов, экономистов, когда врачи, опережая Запад, разрабатывали новые методики борьбы с тяжёлыми недугами, когда инженеры создавали невиданные ранее двигатели, когда учёные открывали новые закономерности окружающего мира.
И не знал парень, что ждут его лихие времена. Чёрт возьми! Гитлер псих-псих, а угадал, что СССР – это колосс на глиняных ногах. Пришло время и колосс распался. Россия впала в дикость: встали заводы, распались колхозы, армия и флот скукожились, наука и образование были посажены нп голодный паёк. Народ обнищал.
В девяностые Барсуков пытался понять, кто же виноват в том что Россия погрузилась в помойную яму. Пытался и не смог, хотя и знал физический смысл первой производной.
Да и многие не могли. Конечно, товарищ Сталин смог бы разобраться, но, где он был, товарищ Сталин?
Паловый узел
бЕЗ ШПОРЫ
Бездвоечная группа
Курсанты-морячки ненавидели экзаменационные двойки лютой ненавистью. А как же!!! Вместо отпуска курсач, получивший два шара, оставался в училище для повторного экзамена. А это, ох, как горестно! Горестно, не горестно, а плохих оценок было не избежать. За сессию любая учебная группа нахватывала от пяти до десяти, а то и более, гадких неудов. Но была в училище одна уникальная команда, которая преодолевала сессию за сессией без единой «пары».
Так стало получаться после того как эта команда вдрызг провалила свою первую сессию, получив только по высшей математике семь неудовлетворительных
