да ещё на самой стройке. Кастиль сам грозится возглавить приёмную комиссию. Ты приедешь? Ведь защита! А когда? Эх, ты. Я люблю, скучаю, жду не дождусь. Твой «Piligrim» – прелесть. Ты его запатентовал? Зря, утёр бы «Майкрософту» нос. Всё, целую….
Мама за дверь, Даша зовёт:
– Айда семью создавать.
Разденемся и в постель. Лежим, прижавшись животами, внимаем дочери.
– Ты знаешь, – говорю, – хочу примириться с отцом: нехорошо как-то мы расстались.
– Это правильно: в жизни так много напастей, что самим их создавать – просто нелепо. Близкими людьми надо дорожить.
Милая моя Даша, как скоро ты стала мудрой.
Отец откликнулся на моё желание встретиться. Когда мы приехали с Дашей в парк, он уже гулял там со своим маленьким сыном – моим сводным братиком. Ничего малыш, шустрый. Пожал мне руку, взял у Даши сладкий батончик и заявил:
– Лёша холоший.
Бобчинский победно на меня взглянул. Он здорово сдал со дня последней встречи – мешки под глазами, щёки оплыли, руки трясутся и затравленный взгляд. Пьёт, подумал я. Даша с малышом пошли на горку, мы присели за столик. Он взял мою ладонь в свои влажные руки.
– Это хорошо, что ты позвонил. Я сам давно мечтал об этой встрече, да всё никак не решался. Ты любишь меня, сын?
Я кивнул:
– Ты мой отец.
– Обещай, что после моей смерти, не оставишь заботами своего брата.
– Ты собрался больно рано.
– Ничего не поздно – дни мои сочтены. Я знаю.
– Перестань выдумывать. Ты как живёшь, средств хватает?
– Не о них речь. Меня отравили.
– Кто?
– Твой дед. О, это страшный человек.
– Дед? Зачем? Чем тебя траванули?
– Радиоактивным изотопом – современный яд шпионов.
– Ты у психиатра давно был?
– Не веришь?
– Не верю.
– Помру, поверишь? Пообещай, что брата не оставишь.
– Обещаю….
По дороге домой, Даша спросила:
– Как он?
– Спился.
– Жалко мальчика – хорошенький.
Дома Билли:
– Создатель, ты – провидец. Именно для космических затей создала Земля сей замечательный остров. Доклад готов – подставляй ладони.
Зашелестел бумагой принтер….
Дашу увезли около полуночи. Мы с мамой долго сидели на кухне за чаем, потом разошлись по своим углам. Но не спалось. Снова сползлись. Переживали молча. Говорили тихо и немногословно. К утру задремал в кресле у телевизора. За открытым окном хлопнула дверь такси, и я проснулся. Пока разлепил глаза, пока привёл в порядок мысли, сообразил, где я и почему, послышался голос Надежды Павловны. Не успел из кресла выбраться, в комнату впорхнула мама:
– Вставай, отец-подлец, дочка у тебя, Настенька.
Анастасией зовут и мою маму.
5
Две
