а работать он ему не дает.
– Как Кузя может помешать Димону работать?
– Кузя – его зам по науке, – печально сказала Ольга. – Помнишь, давно, лет пять назад, его выдвинули на руководящий пост и с тех пор все никак не задвигают? Ну, тогда у него, единственного в отделении, была научная степень! В то время вообще в институте никакой работы не было, и людей тоже, и выбирать было не из кого, вот Кузю и назначили!
Хохлов подумал. Он совершенно забыл о том, что Кузя занимает этот самый «руководящий пост» в научном институте, где они все когда-то проходили практику.
Пилюгин вернулся туда на работу после нескольких лет мытарств по всякого рода сомнительным конторам, которые продавали никому неведомые акции, компьютеры, лыжные ботинки и немецкие тренажеры. Димон тоже какое-то время продавал все это – нужно же было кормить семью! – и при первой возможности вернулся в родной институт, но уже не просто научным сотрудником, а начальником. Все сложилось более или менее удачно – у него было подходящее образование и некоторый управленческий опыт, пусть и накопленный в «Рогах и копытах», но вполне реальный. Формулы он больше не писал – на Кузином языке это называлось не «писать», а «гонять», – зато занимался поиском проектов, под которые можно получить деньги, выбиванием правительственных грантов, распределением должностей, то есть выполнял «грязную работу», по мнению все того же Кузи.
– И что там у них с Димоном? Диалектические противоречия?
– Ну да! – сказала Ольга с досадой. – Кузя три часа назад приехал, и они все три часа до твоего появления ругались! Без остановки. Кузя возражает против контракта с автомобилистами. Он говорит, что это не чистая наука, а какая-то прикладная хрень, не достойная внимания. Еще он возражает против контракта с тобой, потому что у тебя мелкие и дурацкие идеи. Он возражает против китайцев, потому что…
– Стоп, – сказал Хохлов устало. – Я ничего этого не знал.
– Димон тебе специально не говорил, потому что он считает, что это исключительно их дело, то есть его и Кузи, и они должны в нем сами разобраться.
– Да пусть разбираются! – перебил Хохлов. Злость на Кузю наконец-то преобразовалась в нечто конкретное, как будто вода перелилась в форму и застыла на морозе.
Ну вот, теперь все понятно! И главное, объяснимо! Сейчас он пойдет и всласть поцапается с Кузей именно из-за работы, а вовсе не из-за Арины! Кузя считает, что отделение не должно заниматься его, хохловскими, заказами?! Заказами, за которые уже давно заплачены деньги?! Которые нужны Хохлову как воздух?! Эти заказы недостаточно хороши для Кузи, как для большого русского ученого?! Ну, погоди же, сейчас я с тобой разберусь!..
– Митя, Митя, – тревожно позвала Ольга. – Перестань рыть копытом землю и пускать из ноздрей пар! Димон просил тебе не говорить, а я сказала…
– А что, виден пар? – вопросил Хохлов.
– Еще как видно! Прямо валит!
– Ну, тогда в самый раз! Я пошел!..
– Митя!
Хохлов распахнул дверь,
