мне приходит мама…»
Всё чаще в снах ко мне приходит мама.
Грустит, что я стал старше, поседел,
Что столько долгих лет она не с нами,
А здесь осталось столько важных дел.
Я говорю ей: скоро, очень скоро,
Я сам приду в твой непонятный мир.
А есть ли там леса, озёра, горы?
Растут ли там крапива и аир?
Она молчит, а взгляд такой печальный!
Такому взгляду не нужны слова.
В халате белом – словно в платье бальном —
Идёт по лугу, а вокруг – трава.
Мне шлёт сигналы мир потусторонний,
Но я ещё немного поживу.
Сирены смерти карканьем вороньим
Зовут меня во сне и наяву.
Всё чаще в снах ко мне приходит мама,
И от неё исходит лунный свет.
А в небе, как в трёхмерной голограмме,
Рождается спасительный рассвет.
«Всё сделано. Всё сказано. Осталось…»
Всё сделано. Всё сказано. Осталось
Достойно встать, откланяться, уйти.
Земная жизнь – всегда такая малость:
Я сбиться толком не успел с пути.
Смотрел на жизнь откуда-то из зала.
Светло на сцене, но меня там нет.
Я жил на свете – или показалось?
Куда меня зовёт слепящий свет?
Всё сделано. Финита клоунада.
Ах, этот свет! Как сладко он зовёт!
Пойду на зов – в нём есть своя услада,
Отдохновенье от сумбура лет.
Всё сказано. Слова уже устали.
В столетьях совершенней мир не стал.
Добро и зло меняются местами
И мирно делят общий пьедестал.
Всё сделано. Всё сказано. Осталось
Достойно встать, откланяться, уйти.
Земная жизнь – всегда такая малость:
Я сбиться толком не успел с пути.
«Зимою даже солнцу…»
Зимою даже солнцу
Не встается.
Оно все тянет,
Тянет с пробужденьем…
С постелью неохотно
Расстается.
Хомут на шее —
Это восхожденье…
«Меня язык до Киева довёл…»
Меня язык до Киева довёл.
Там огород, там бузина да дядька.
Что с дядьки взять? – с него все взятки гладки.
А бузина – везде, где произвол.
А что язык? Язык – он без костей.
Как помелом прошёлся по Майдану.
Не верится, хотя свежо преданье,
Что дьявол – самых радужных мастей.
Он снова нас попутал – старый чёрт.
Мы слушали его, развесив уши.
А разум говорил всё тише, глуше.
Лукавого подначивал эскорт.
Поэты мы. Нам дьявол – не указ.
Мы – соль земли, её первооснова.
Поэты мы. Мы властелины слова.
Наш плач и крик души – не напоказ.
Мы – крайние, и нам держать ответ
За бузину, за дядьку и за Киев;
За боль и за страдания людские,
За весь несовершенный
