нет былых чувств, но как же больно, горько и обидно! Внезапно хлопнула дверь. Явился наш любимый на двоих. Заорал с порога:
– Натали! Я дома! Кормить своего пупсика будешь?
– Нет, дорогой, тебе предстоит голодовка.
– Почему так жестоко? – Толик зашел в кухню и остановился.
Потряс головой. Закрыл-открыл глаза.. Катя никуда не исчезла. Супруг выдал:
– Наташечка, я не знаю эту девицу! Не верь ей! Ни одному слову, чтобы она про меня не говорила!
– Так ты не знаком с Катюшей?
– В первый раз вижу!
Глаза супруга были честными и наглыми. Катя не выдержала:
– Ах, ты меня не знаешь?! В первый раз видишь? Твоя жена последние дни доживает в разгромленной квартире? Толик, я считала тебя лучшим мужчиной на свете…
– Идиотка! – рявкнул Анатолий. – На что ты рассчитывала, когда сюда свою задницу тащила?! Что я любимую жену, котика моего ненаглядного, брошу?!
– Это я Катерину сюда притащила. Точнее, пригласила.
– Зачем, Натали?!
– Чтобы всю правду знать. И она ужасна, Анатолий. Ты хоть понимаешь, что натворил?! У бедной девочки будет ребенок…
– Не мой! Она со всем районом путалась.
– Это ты совсем запутался во лжи и изменах. Я Катерину знаю пару часов, но верю ей больше, чем тебе.
Толик понял, что оправдываться бессмысленно:
– Ладно, ладно… Девушки! Не так важно, что было. Сейчас главное из всей этой ситуации выход найти.
Я покачала головой:
– Выход, Толик, у тебя один. Прямо и сразу к лифту. И насчет найти… ты прав. Мы с Катюхой себе настоящих мужиков найдем.
– Вы?
– Мы?
– Ты, что уже не первой молодости, и эта, без кола и двора беременная, хотите нормальных мужиков отыскать?
– Не просто хотим, а сделаем это! Катюха, ты – за?
Та закивала головой. Я мысленно похвалила ее: молодец девчонка, отлично держится. Хоть и нелегко ей. Тот, кого еще вчера любила, сейчас себя как скот ведет. Впрочем он и со мной поступил не лучше.
В эту минуту раздался звонок в дверь. Толик открыл. Я услышала знакомый голос.
– Кто это? – спросила Катя.
– Ведьму черти принесли!
Свекровь Элла Марковна вплыла кухню. Сразу попыталась укусить. Нет, не конфетку, а нелюбимую невестку. Но делала это так, словно меня в природе не существует. Обращалась исключительно к сыну:
– Анатолий! А что это супруга ужином тебя не кормит? В уличной одежде за столом сидит? Девку какую-то чаями накачивает. Подруг, что ли, вздумала водить?
Толик засопел, не зная, что ответить. Свекровушка заподозрила неладное, рявкнула:
– Чего молчишь! Правду матери – живо!
– Это… не подруга. Любовница.
– Батюшки! Чья? Наткина?!
– Моя…
Элла Марковна перестала вообще что-либо понимать. Спросила:
