копию с «Давида» из белого мрамора, с тем чтобы поставить его на прежнем месте, перед палаццо Веккио. – Р. Р.
74
Рассказ современника и «Флорентийские истории» Пьет-ро ди Марко Паренти. – Р. Р.
75
Заметим, что целомудренная нагота «Давида» возмущала стыдливость флорентийцев. Упрекая Микеланджело за непристойность его «Страшного суда», Аретино писал ему в 1545 г.: «Возьмите в пример флорентийцев, которые прикрывают нескромные части своего прекрасного «Гиганта» золотыми листьями». – Р. Р.
76
Подразумевается недоделанная Леонардо да Винчи конная статуя Франческо Сфорца; гасконские стрелки Людовика XII потехи ради стреляли из аркебузов в гипсовую модель этой статуи, как в мишень. – Р. Р.
77
Свидетельство современника (Anonyme de la Magliabecchiana). – P. P.
78
Чтобы унизить Леонардо, ему дали темой победу флорентийцев над его друзьями миланцами. – Р. Р.
79
Иначе: «Война с Пизой». – Р. Р.
80
Микеланджело к 1505 г. успел сделать только картон, но и он исчез в 1512 г., во время народных волнений, связанных с возвращением во Флоренцию Медичи. Судить о произведении можно теперь только по скопированным фрагментам. Самый известный из них – гравюра Маркантонио «Ползуны». Что касается фрески Леонардо, ее уничтожил сам Леонардо. Желая усовершенствовать технику фрески, он испробовал новый состав красок на масле, оказавшийся весьма нестойким. В 1506 г., отчаявшись, он бросил работу, а в 1550 г. фрески более уже не существовало.
К этому периоду жизни Микеланджело (1501–1505 гг.) относятся также два круглых барельефа «Мадонны с младенцем»: один находится в Королевской академии в Лондоне, другой – в музее Барджелло во Флоренции; затем «Брюггская мадонна», приобретенная в 1506 г. фламандскими купцами, и большая писанная темперой картина «Святое семейство» в галерее Уффици, самое прекрасное и законченное из станковых произведений Микеланджело. Пуританская строгость и героический дух резко отличают его от томной изнеженности, присущей манере Леонардо. – Р. Р.
81
Кондиви. – Р. Р.
82
Во всяком случае архитектор Браманте. Рафаэль был слишком дружен с Браманте и слишком многим ему обязан, чтобы не выступать с ним заодно; но нет доказательства, что он лично действовал во вред Микеланджело. Однако Микеланджело прямо его обвиняет: «Виновниками всех моих недоразумений с папой Юлием были Браманте и Рафаэль; они из завися и хотели меня погубить. У Рафаэля имелись на то веские основания: все, что он постиг в живописи, он перенял у меня» (письмо неизвестному, октябрь 1542 г. – «Письма», изд. Миланези, стр. 489–494). – Р. Р.
83
Кондиви, свидетельству которого не следует слишком доверять из-за его пристрастия к Микеланджело, пишет; «Вредить Микеланджело побуждала Браманте прежде всего зависть, но также и страх перед суждениями гениального мастера, который обнаруживал погрешности в его работах. Как
