и большой «Купидон»[64]. Брат Микеланджело, монах Лионардо, подвергается гонениям за свою веру в пророка. Тучи сгущаются над головой Савонаролы, но Микеланджело не думает возвращаться во Флоренцию, чтобы его защитить. Савонаролу сжигают[65]. Микеланджело хранит молчание. В его письмах нет ни намека на это событие.
Микеланджело хранит молчание, но он ваяет свою «Pieta» («Скорбь о Христе»)[66].
На коленях вечно юной девы лежит мертвый Христос; он кажется спящим. Олимпийской величавостью и чистотой дышат черты богини и бога Голгофы. Но неизъяснимой грустью овеяны обе прекрасные фигуры. В душу Микеланджело закралась печаль.
Омрачало его не только зрелище бедствий и преступлений. В него вселилась та властная сила, которая подчиняет себе художника безраздельно и навсегда. Одержимый яростью своего гения, он уже не знал покоя до самой смерти. Он не обольщался сладостью победы, но, ради собственной славы и славы своих близких, поклялся победить. Семья была большая, а содержать ее приходилось ему одному. Родные донимали его денежными просьбами, денег ему недоставало самому, но из гордости он им никогда не отказывал. Он готов был продать себя в рабство, лишь бы послать близким столько, сколько они требовали. Здоровье его уже пошатнулось. Дурная пища, холод, сырость, непосильный труд подтачивали организм. Его мучили головные боли, на боку появилась опухоль[67]. Отец упрекал Микеланджело за его образ жизни, как будто сам не был виновником многих трудностей, выпавших на долю сына.
«Все мучения, которые я претерпел, я претерпел только ради Вас», – писал ему впоследствии Микеланджело[68].
«Все мои заботы, все до единой, вызваны только любовью к Вам».[69]
Весной 1501 г. Микеланджело вернулся во Флоренцию.
Лет за сорок до того попечительство собора (Opera del Duomo) передало скульптору Агостино ди Дуччо глыбу мрамора невиданных размеров, с тем чтобы он изваял из нее статую пророка. Работа была прекращена в самом начале, и никто после Дуччо не желал за нее браться. Взялся Микеланджело[70]. Из этой мраморной глыбы он высек своего исполинского «Давида».
Рассказывают, что, когда гонфалоньер Пьетро Содерини, заказавший Микеланджело статую, пришел на нее посмотреть и, желая показать себя знатоком, сделал несколько замечаний, в частности нашел, что у Давида толстоват нос, Микеланджело поднялся на мостки, набрал горсть мраморной пыли и, делая вид, что работает резцом, стал понемногу сыпать пыль, но, конечно, и не подумал притронуться к статуе и оставил нос таким, каким он был. Затем, повернувшись к гонфалоньеру, сказал:
– А теперь как?
– Теперь мне ваш Давид нравится куда больше, – ответил гонфалоньер. – Вы вдохнули в него жизнь.
Тогда Микеланджело усмехнулся и молча спустился с лесов.[71]
И
Микеланджело прибыл в Рим в июне 1496 г. «Пьяный Вакх» и «Умирающий Адонис» (музей Барджелло) и «Купидон» (Саут-Кенсингтонский музей) относятся к 1497 г. По-видимому, в это же время написан картон «Св. Франциск, принимающий стигматы» для церкви Сан-Пьетро-ин-Монторио. –
23 мая 1498 г. –
До сих пор полагали, что «Пиета» была сделана для французского кардинала Жана де Гролэ де Вилье, аббата в приходе Сен-Дени и посланника Карла VIII, заказавшего ее для капеллы французских королей в соборе св. Петра (договор от 27 августа 1498 г.). Однако Шарль Самаран в своей работе «Род Арманьяков в XV в.» установил, что заказавший «Пиета» французский кардинал был не Гролэ, а Жан де Билэр, аббат прихода Пессан, епископ Ломбезский, аббат Сен-Дени. Микеланджело работал над группой вплоть до 1501 г.
В беседе с Кондиви Микеланджело объясняет юность богоматери неким рыцарски-мистическим истолкованием образа, которое и побудило его сделать скорбящую матерь столь непохожей на обезображенных горем, увядших, растерзанных «Mater Dolorosa», как их изображали Донателло, Синьорелли, Мантенья, Ботичелли. –
Письмо отца от 19 декабря 1500 г.
Письмо к отцу. Весна 1509 г. –
Письмо к отцу 1521 г. –
В августе 1501 г. – За несколько месяцев до этого он заключил договор с кардиналом Франческо Пикколомини на украшение капеллы Пикколомини в Сиенском соборе. Договор так и не был выполнен, и Микеланджело всю жизнь из-за этого терзался. –
Вазари. –
