то несомненно Микеланджело сам дал им к этому повод. Он имел неосторожность не слишком лестно отзываться о Браманте и, обоснованно или нет, обвинял его в хищениях[83]. Браманте задумал его погубить.
Он лишил Микеланджело расположения папы. Папа был суеверен, и Браманте этим воспользовался: он напомнил ему, что, по народному поверью, готовить себе при жизни гроб – дурная примета. Поддавшись внушениям Браманте, папа охладел к работе его соперника Микеланджело. Тогда Браманте предложил ему свой собственный план, и в январе 1506 г. Юлий II принял решение перестроить собор св. Петра. Сооружение гробницы забросили. Микеланджело был не только унижен, но и немало на этом пострадал, ибо на расходы для постройки брал деньги в долг[84]. Он ходил жаловаться к папе, но Юлий II не принял его; когда же Микеланджело проявил некоторую настойчивость, тот приказал своему конюшему прогнать скульптора из Ватикана.
Присутствовавший при этом епископ из Лукки спросил конюшего:
– Разве вы не знаете Микеланджело?
Тогда конюший, обратившись к Микеланджело, сказал:
– Простите меня, синьор, но я получил приказание и должен его выполнить.
Микеланджело вернулся к себе и написал папе:
«Святой отец!
Сегодня утром, по приказу Вашего святейшества, меня прогнали из дворца. Отныне, если я Вам понадоблюсь, можете искать меня где угодно, только не в Риме».
Он отослал письмо, вызвал живших у него в доме купца и каменотеса и сказал им:
«Найдите какого-нибудь еврея, продайте все, что у меня здесь есть, и приезжайте во Флоренцию».
Затем сел на коня и уехал[85].
Получив такое письмо, папа послал вдогонку Микеланджело пять верховых, которые настигли его около одиннадцати вечера в Поджибонси и вручили приказ его святейшества:
«По получении сего, под страхом нашей немилости, немедленно возвращайся в Рим».
Микеланджело ответил, что вернется, когда папа выполнит свои обязательства. Иначе Юлий II больше его не увидит[86].
Он обратился к папе со следующим сонетом[87]:
Владыка, справедливо гласит поговорка: «Кто может, тот не хочет». Ты поверил басням и сплетням и вознаградил наветчика. Я же, твой верный, старый слуга, был и остался к тебе привязан, словно луч к солнцу; а тебя не огорчает, что я понапрасну трачу время. Чем больше я тружусь, тем меньше ты меня любишь. Я надеялся возвеличиться твоим величием, думал, что единственными судьями мне будут непогрешимые чаши весов и могучий меч твой, а не лживая молва. Но, видно, небо смеется над добродетелью, посылая ее на землю и заставляя ждать плодов от высохшего дерева[88].
Унижение, которому подверг художника Юлий II, было не единственной причиной, побудившей Микеланджело бежать из Рима. В письме
Кондиви, свидетельству которого не следует слишком доверять из-за его пристрастия к Микеланджело, пишет; «Вредить Микеланджело побуждала Браманте прежде всего зависть, но также и страх перед суждениями гениального мастера, который обнаруживал погрешности в его работах. Как известно, Браманте любил развлекаться и жил не по средствам. Жалованья, которое давал ему папа, как ни было оно велико, ему никогда не хватало, и он старался нажиться, воздвигая постройки непрочные, из плохого материала. Всякий может в этом убедиться, взглянув на собор св. Петра, галерею Бельведера, монастырь Сан-Пьегро-ин-Винколи и другие строения, которые пришлось недавно укреплять железными скобами и подпорками, так как они начали разваливаться и грозили в скором времени рухнуть». –
«У папы появилась новая фантазия, а тут пришли барки с каррарским мрамором, и мне пришлось выложить из собственного кармана фрахт. Тогда же прибыли в Рим каменотесы, выписанные мною из Флоренции для сооружения папской гробницы, и так как я отделал и обставил для них дом, отведенный мне Юлием за церковью Санта-Катерина, то оказался без денег и в весьма затруднительном положении» (уже цитированное письмо, относящееся к октябрю 1542 г.). –
Это случилось 17 апреля 1506 г. –
Так излагает дело сам Микеланджело в письме от октября 1542 г., отрывок из которого я здесь дословно воспроизвел. –
Всего вероятнее, что сонет написан в это время, хотя Фрей – без достаточного, на мой взгляд, основания относит его к 1511 г. –
«Стихотворения», сонет III.
