и машинально рукой откинул назад прядь волос:
– Неуместный вопрос ты мне сейчас задал, Лука Дементьевич.
– Это почему же?
– Вижу, что сильно терзает тебя что-то, раз пытаешся меня сейчас на ссору вызвать. Очень мне этого не хотелось бы, потому как ты – человек совестливый и дальновидный…
– С чего это ты взял, Ратмир, что я с тобой ссоры ищу? – возмущённо перебил его боярин Саврасов. – Просто мне самому непонятно до сих пор – раз ты говоришь, что у тебя есть в окружении государя такие люди, то почему ты им не говоришь это сделать? Почему меня подстрекаешь? Как мне это расценивать? Я ведь тебя в друзьях своих числю.
Выражение досады появилось на лице Ратмира:
– Расценивай это так, что именно вы – бояре – вот уже более семи лет от него терпите эти адовы муки. Вам и надлежит это остановить. А с моей стороны только помощь была бы.
– Да-а, Ратмир, – протянул боярин Саврасов, не спуская с собеседника пристального взгляда. – С иной стороны я сейчас тебя увидел. Только вот неясно мне: с плохой ли или с хорошей…
– Врагом я тебе, Лука Дементьевич, никогда не был и не буду, – негромко произнёс Ратмир, откинулся на спинку сиденья и прикрыл глаза.
– Я ведь, Ратмир, понял в тот раз, что и у тебя самого, похоже, какие-то недовольства к Великому государю имеются, – боярин Саврасов пытливо смотрел на собеседника.
– Почудилось тебе что-то не то, – неожиданно открыв глаза, как-то отстранённо посмотрел на него Ратмир. – Повторяю, Лука Дементьевич, не бери ты себе это в голову. По твоим делам я сейчас еду в Александрову слободу. Всё по убийству дочери твоего друга – боярина Скобелева – хлопочу.
– За это тебе, Ратмир, от меня поклон низкий. Жаль только, что не дал ты мне полного ответа на мой первый вопрос, – утирая взмокшее от летней жары лицо, промолвил боярин Саврасов.
– Полный ответ на все вопросы знает только Господь наш Вседержитель. А мы всего лишь тля земная в помыслах своих и чаяньях, – пожал печами Ратмир.
Так они проехали ещё некоторое время по колее, проложенной многочисленными повозками вдоль полей и пашен, под жарким летним солнцем. Вскорости показался первый охранный пункт в Александрову слободу. Добротная деревянная изба стояла чуть поодаль от колеи. Саму же колею перекрывала мощная деревянная балка, укреплённая на врытой в землю деревянной основе размером с добрый бочонок. К балке была привязана толстая конопляная верёвка, конец которой тянулся к небольшому навесу, стоявшему рядом с колеёй. Под навесом, на покрытых волчьими шкурами лавках, вальяжно сидели за широким деревянным столом три опричника в чёрных, грубого сукна рясах и монашеских шапках, подбитых козьим мехом поверх округлых шлемов. Тут же у бревенчатой стенки стояли остро заточенные колья.
– Кого там несёт нелёгкая? – недовольно пробормотал один из них, заслышав доносившийся издалёка стук копыт и скрип колёс. Не поворачивая головы от стола, он потянулся рукой за колом.
– Какая
