такому, как он, – ответил он с каким-то затаенным вызовом.
– Не обижайся. Пожалуйста.
– Все в порядке, Дарья, – повторил он и отключился.
Я на миг прикрыла глаза. Обижать Влада совершенно не хотелось. Но и играть с ним – тоже. Интересно, сильно ли он обиделся? Я испортила сюрприз. Я встала, подошла к шкафу и достала куклу – ту, которую подарил Матвеев.
– Как меня все достало, – пожаловалась я Дашеньке, гладя ее по мелким кудряшкам. – Тебя тоже?
Кукла молчала. Надеюсь, Влад обиделся на меня не слишком сильно. Спустя пару часов интенсивного заучивания японской грамматики, которая помогала выкинуть из головы все посторонние мысли, я поняла, что больше не могу. Нужно развеяться. Я надела спортивный костюм, поверх него натянула теплую жилетку, затянула волосы в хвост и пошла в магазин, планируя купить в ближайшем супермаркете что-нибудь вредное, но вкусное, потом дома завернуться в плед и включить сериал. Пятница как-никак.
По дороге в магазин я пообщалась с родителями, которые вовсю уже осваивали пляж, купила все, что было нужно, и у самого подъезда наткнулась на Серебрякову, которая приехала на такси, видимо решив заскочить в гости к Матвееву. Мы обе не ожидали этой встречи. И уставились друг на друга не с самым добрым выражением.
– Привет! – весело поприветствовала ее я, первой придя в себя.
– Привет, – откликнулась Каролина.
В отличие от меня, одетой в стиле «до магазина и обратно», она, как всегда, казалась эталоном изящества: очередное элегантное пальто нежного фиалкового цвета, короткая юбка, яркие ботильоны. И лавандовая, почти неуловимая свежесть духов. Серебрякова всегда казалась мне цитатой из стихотворений Александра Блока. А я не слишком любила символизм – куда ближе мне была новокрестьянская поэзия Сергея Есенина.
– К Матвееву в гости? – засунув руку в карман спортивных штанов, поинтересовалась я.
– Он забыл кое-что у меня дома, – ответила Каролина.
– Неужели совесть? – Я широко распахнула глаза и, увидев, что Серебрякова хмурится, просто рассмеялась. – Знаешь, сегодня я думала о том, что было бы между мной и Матвеевым, если бы не ты, – вдруг сказала я.
– Я? – удивилась Каролина. Ей хорошо удавалась роль невинной овечки.
– Ты-ты, – кивнула я. – Если бы ты не удалила то сообщение с признанием в любви от Дани. Какой это был класс – восьмой или девятый? Странно, да? Мне нужно было встретить Влада, чтобы это узнать.
К своей чести, Серебрякова не стала изворачиваться. Лишь пожала плечами:
– Ты об этом? А я уже и забыла. Мы были детьми. А дети всегда подвержены порывам.
– Ничего себе порыв, – насмешливо глянула я на нее. – Это была целенаправленная спланированная акция. Ты пришла ко мне и сделала так, чтобы я оставила тебя одну в комнате. Ты знала, что Матвеев пришлет мне сообщение. И не хотела, чтобы я его видела.
– Что за детский сад? – вздохнула Серебрякова и аккуратным жестом
