на проплывающие мимо унылые степные пейзажи.
Лично меня поля мало интересовали, потому я сел на свой диван, извлек из сумки плеер, но оградиться от всего мира наушниками не успел. В дверь купе постучали, не дожидаясь ответа, на пороге возникла полноватая женщина, одетая в форму проводника, она держала в руках стакан в блестящем подстаканнике.
– Ваш чай!
Почему-то еще с раннего детства я не любил чай, о чем не преминул поставить в известность радушную хозяйку вагона и добавил:
– Может это соседу?
Она посмотрела на человека с компьютерным журналом как на пустое место, потом на меня точно таким же невидящим взглядом, обижено пожала плечами и вышла, громко хлопнув дверью. Да, до европейского сервиса нам еще ой как далеко!
Сосед продолжал любоваться сельскими пейзажами, я отложил наушники с плеером и вышел в коридор. Почти сразу мимо меня проследовала проводница, по-прежнему держа в руках стакан с чаем. Она что-то бормотала себе под нос, не обращая на меня ни малейшего внимания. Вот интересно у нее тот же напиток, которым пыталась угостить меня, или уже свежий? Хотя, какая мне разница!
Там, вдалеке, за грязными стеклами окна солнце уверенно катилось к горизонту. Я удобно облокотился о длинный поручень и следил за его размеренным движением. Интересно, наверное, посмотреть на нас со стороны. Два попутчика, один, сидя в купе, рассматривает вечерние поля, другой, стоя в коридоре, следит за таинством захода солнца.
Как-то быстро, даже слишком быстро, солнце скрылось за горизонтом. Исчез слепящий раскаленный диск, а скоро растаяло и яркое зарево заката. Пришла ночь, стоять в коридоре, глядя в темноту, надоело. Я вернулся в купе. Там ничего не изменилось. Попутчик смотрел в черный квадрат ночного окна, но, кажется, не видел в нем даже свое отражение. Похоже, его мысли были очень далеко, а мне меньше всего хотелось узнать, где именно они блуждают. Я вспомнил о плеере, который все так же лежал на столике, положил его в карман и принялся стелить постель. Спать, правда, совсем не хотелось, но я понимал, что утром рано вставать. Так что придется себя заставить…
Лишь только моя голова коснулась подушки, сосед заговорил. Нет, он не собирался поздороваться или представиться, он сразу повел рассказ. Не смотрел он на меня, напротив, как и раньше не отрывал взгляда от темного прямоугольника окна. Видел в темноте то, о существовании чего, знал только он. Просто говорил. Говорил без интонаций. Слова лились плавно, медленно и как-то безлико. Позже мне казалось, что это и не слова были вовсе, а только невнятное монотонное бормотание. Теперь я и вовсе удивляюсь, как смог хоть что-нибудь разобрать.
Кажется, так лучше. Да. Ближе к истине. Вот здесь должно быть повествование о старых мельницах, монастырях и отдыхе на природе.
Но нет, я вовсе не уверен в том, что рассказ был именно таким, каким я его пересказал. По-правде за время его монолога я раза три уснул, ненадолго, буквально на
