я продолжу. Живем мы здесь по распорядку. Подъем в шесть утра. До шести часов десяти минут зарядка, затем до семи тридцати утренний туалет и уборка спален. Далее завтрак, и с восьми тридцати начинаются занятия, продолжающиеся до пятнадцати часов. В перерыве, в одиннадцать пятьдесят обед. По окончании занятий получасовой сон, после которого с пятнадцати тридцати и до восемнадцати тридцати самоподготовка. В перерыве, в шестнадцать часов полдник. После самоподготовки до девятнадцати часов ужин, за которым следует воспитательный час. С двадцати и до двадцати одного часа свободное время, потом подготовка ко сну, и вечерний туалет. В двадцать два часа – отбой. Все ли тебе деточка понятно?
– Да, Маргарита Павловна, мне все совершено ясно, – отвечала, не моргнув глазом, новенькая воспитанница.
– Хорошо, тогда иди устраивайся. Займешь койку на верхнем ярусе.
Подхватив свои небольшие пожитки, свернутые в узелок, Екатерина прошла в комнату, где было в один ряд установлено десять двухъярусных кроватей. Нижние койки были все заняты. Как оказалось, свободны были только две верхние, почти у самого входа. Девочка решила занять ту, что все же была подальше.
Время было только что послеобеденное. Все были на занятиях. Катя сложила свои вещи в тумбочку и осталась ждать остальных обитателей ее нового дома. Когда ее невольные соседки вернулись, то оказалось, что все они разных возрастов от шести до шестнадцати лет. К новенькой сразу же стали относится настороженно, никто не хотел брать ее в свою компанию.
Катю такое первоначальное обращение вполне устраивало, так как сама она, хоть и являлась довольно общительной, но в новом кругу чувствовала некое отчуждение.
Так прошел первый день. После ужина, закончив вечерний туалет, все обитатели детского дома стали укладываться спать. Когда все улеглись, и Екатерина закрыла глаза, собираясь отправиться в царство сновидений, она вдруг почувствовала, как непреодолимая сила тащит ее вниз с кровати вместе с одеялом. Оказавшись на полу, девочка поняла, что ее заворачивают в собственное покрывало. Она попыталась закричать, но тут же почувствовала, как ее тело стало принимать на себя многочисленные удары.
Пинали ее нещадно. Все обитатели комнаты, а было их восемнадцать человек, стремились – каждый внести свою лепту в истязание новенькой. Успокоились они только тогда, когда Катя перестала подавать какие-либо звуки, и стало очевидно, что она потеряла сознание.
Ее так и оставили на полу. С чувством «исполненного долга» ее мучители разошлись по своим местам и спокойно легли отдыхать, предавшись сновидениям. Ветрова лежала без чувств около трех часов, после чего придя в себя, кое-как забралась на свое место. Ей ужасно хотелось уснуть и хоть на время «уйти» от этой реальности, но сон не шел. Так она, мучаясь от боли и бессонницы, провалялась всю ночь.
Утром все встали, как ни в чем небывало. Екатерине ужасно хотелось рассказать о случившемся воспитателям, но она решила
