по мокрой траве.
Уютно и тихо в доме. Шелест страниц, звяканье чашки о блюдце.
Дождь отгораживает мой дом от суеты, от всего внешнего, ненужного, как те тучи песка, которые вчера разносил ветер по округе и бросал горстями в лицо.
Нет ни комаров, ни мух – все попрятались где-то от сырости, и паук в углу веранды тоже отдыхает сегодня: добычи не будет.
Темнеет и дождь усиливается. Над зажженными лампами на крыльце и в саду нет бабочек и мотыльков, которые обычно собираются там к вечеру.
А окно спальни распахнуто в сад, и так сладко спится под тихий перестук капель по листьям старой яблони, по траве, лопухам, по красной черепице крыши.
Дождь летом.
Событие, и благодать, и покой души.
В солнечные дни все суетно, ярко, открыто, нет ни одного тайного уголка на свете – всюду царствует солнце, беспощадно откровенное и ослепляющее.
А дождь – нет, в дождливые дни все смягчается, все размыто, неясно – и оттого загадочно, и покойно, и уютно.
А Вы – там, где-то, за вот этой пеленой тумана и дождей, и мне так хочется коснуться Вашего виска, покрытого дождевой капелью.
Ведь этот летний счастливый дождь – тоже о Вас…
СКАЗКА ПРО БОЛЬ
Жила-была боль.
Она жила в плече, в спине, а иногда перебиралась в колени и руки.
Иногда она засыпала. Но все равно, чувствовалось, что она не ушла насовсем.
И опять она просыпалась, становилась сильнее и все настойчивее давала о себе знать.
Все громче – словами: «Ох…», «ах…» «ой» и другими, некоторые из которых даже невозможно написать здесь.
А бывало… она становилась белой, ослепительно белой, как огонь… Обжигающий, белый, беспощадный огонь.
Она заслоняла весь мир, все звуки и само солнце.
Такой была она – эта боль.
И уже ничего в мире не было, все переставало существовать – только она, светящийся сгусток холодного белого огня.
Говорят, красная боль – самая сильная.
О, нет! Красная – это та, которую можно терпеть. От нее принимают лекарства, она утихает и даже убегает насовсем. Ну, хоть на несколько дней. И про нее можно даже забыть.
Но белая боль… Нет, она никогда не уходит.
Она сидит и ждет, чтоб исподтишка, в минуту, когда ты забываешь о ней и счастливо и легко двигаешься. Гибко, легко, как в юности…
В эту самую минуту она является – и ты выпадаешь из времени, из жизни, из ее течения.
Слепая белая вспышка – и все забыто, ничего нет – только боль.
А потом она утихает, убаюканная шепотом о том, что все пройдет, и все проходит, и она уползает. Не насовсем.
Просто – прячется и ждет своего часа.
Коварная, подлая, жгучая белая боль.
Вот это и была сказка о боли.
Она
