его увозили, Нонна бежала следом за каталкой, но ее уже никто не останавливал.
***
Председатель Социальной службы, его помощник и старший секретарь решительным шагом ворвались в кабинет Архипова. Следом за ними трусил сам Иван Георгиевич, покрывшаяся малиновыми пятнами Тамара Львовна и похожий на призрака тренер.
– Как такое могло произойти? Кто проверял готовность снарядов? Кто их закреплял? – председатель выплевывал вопрос за вопросом, а Архипов только ежился и хватал ртом воздух.
– Позор! На родительской неделе, на глазах у всего города у вас чуть не погиб ребенок!
– Андрей Валерьевич, мы во всем разберемся… Мы…
Секретарь Соцслужбы уже надевал очки и устраивался поудобнее в кресле.
– Андрей Валерьевич, плановый осмотр был два дня назад. Однако вчера утром ночной смотритель Тюрин И. Н. оставлял докладную записку о том, что гимнастический стенд нуждается в техническом осмотре.
– Какая докладная записка?.. – проговорил Архипов, сглотнув слюну. – Ничего подобного не было!
– Ну как же не было, если документ налицо? – осадил Архипова председатель.
– Дежурный педагог мне не сообщила…
– А сами вы не потрудились проверить? Кто был дежурным педагогом в тот день? – спросил Андрей Валерьевич у секретаря.
– Отмечена Протасова Т. Л.
– Кто это?
– Это… я… – промямлила Тамара Львовна. – Мне казалось, я докладывала…
– Когда кажется, любезнейшая, надо к психиатру идти, а не на работу к детям! Что предприняли?
Секретарь продолжал сканировать информационное поле дома ребенка.
– Судя по документации – ничего.
Тамара Львовна охнула и осела. Ее грузное тело подхватил тренер, однако ноша оказалась ему не по плечу. Неловко удерживая женщину за подмышки, он подтащил ее к ближайшему стулу.
– В обморок будете в суде падать, любезнейшая! – рявкнул на женщину председатель, вытирая со лба невидимые капельки пота. – Если бы не этот парень… Кто он, Иван Георгиевич?
– Тюрин, Игорь Николаевич…
– Смотритель?.. – и тут председателя озарила догадка, – Постойте-ка, а девочка, случаем, не Нонна 012?
– Именно так, – выдохнул Архипов.
– Так вот оно что! Тамара Львовна, как вы там мне написали? Эмоциональное и профессиональное выгорание? Понижение в должности по объективным причинам? Никакой личной заинтересованности у ребенка?
Вместо ответа Тамара Львовна заплакала. Маска макияжа потекла, обнажая некрасивое, но живое человеческое лицо.
Андрей Валерьевич шумно вдохнул, поправил галстук и лацканы пиджака.
– Успокойтесь и немедленно приведите себя в порядок. Нужно выйти к прессе и сделать официальное заявление.
– А с Тюриным
