угроза от сложившейся ситуации для безопасности СССР была велика.
Как в капле воды, острота момента отразилась в письме некого майора Ульянича, 1913 г.р., члена ВКП(б) с 1940 года, во время войны служившего на Дальнем Востоке, а в октябре 1948 года переведённого в Закавказский военный округ лектором политотдела 87-го стрелкового корпуса. В сентябре 1950 года Ульянич был послан на одногодичные курсы усовершенствания при Военно-педагогическом институте им. Калинина в Ленинграде, откуда в декабре 1950 года прислал письмо инспектору политотдела корпуса полковнику Сиренко. Тот передал его в политотдел, а оттуда письмо попало вначале в ЦК КП(б) Грузии, а затем – к Сталину и в МГБ СССР.
Ульянич писал, в частности:
«…Ленинград брови насупил и требует, чтобы его понимали. Чувствуется, как «струны» натягиваются все сильнее и сильнее… (Прости, большего сказать не могу, не допрашивай а догадывайся…) Вознесенский, Кузнецов, Попков… усопшиеся…»
Ульянич был, похоже, не очень умён и не умел держать язык за зубами. 27 января 1951 года он был арестован, а в августе 1951 года приговорён к 8 годам лагерей решением сталинской Военной коллегии Верховного Суда СССР. В 1954 году решением той же, но уже хрущёвской – Коллегии он был реабилитирован и служил в Советской Армии до 1961 года. Мы удивляемся – откуда пошёл развал СССР? Вот от таких лекторов, как Ульянич, и пошёл. В том числе…
Да, к началу 50-х годов в советском обществе возникали новые и нездоровые тенденции, связанные, как это ни странно, с ростом мощи и возможностей страны.
Берия это понимал, но этот момент волновал его постольку-поскольку. Делами государственной безопасности занимались другие, он их даже не курировал. К тому же у Берии весной и летом 1949 года хватало проблем с завершением работ по первой советской атомной бомбе РДС-1.
Подчеркну ещё раз: контроль работы МГБ не входил в круг кураторских обязанностей Лаврентия Павловича как одного из замов Предсовмина СССР. Как я уже сообщал читателю, в соответствии с постановлением ПБ от 8.02.47 г. Берия курировал только МВД СССР, а вопросы госбезопасности были сосредоточены в так называемой «семёрке», куда Берия входил лишь как один из её членов. А с 17.09.47 г. по инициативе Молотова наблюдение за работой МГБ было возложено на секретаря ЦК А.А. Кузнецова – того самого. С конца 1949 года этим занимался, насколько мне известно, уже Хрущёв, что сегодня тщательно замалчивается.
Для моральной и политической характеристики Н.А. Вознесенского не мешает напомнить историю с его книгой «Военная экономика СССР в период Великой Отечественной войны», изданной в 1948 году.
Выглядит невероятным, но тем не менее это – факт: в 1948 году, при живом Сталине и живущих в полном составе членах Государственного комитета обороны, в СССР была издана книга, фактически игнорирующая роль ГКО в войне. Я, к сожалению, не имею этой книги в своём распоряжении, и поэтому сошлюсь на компетентную информацию историка Юрия Николаевича Жукова, который сообщает, что на 189 страницах
