он должен был противодействовать развитию революционного движения в России. Но он не мог бы выдвинуться в руководящее ядро РСДРП(б), если бы не имел таланта политического организатора масс и не проявлял его в своей повседневной работе. Он его и проявлял: блестяще выступая в Думе и перед рабочими, привлекая в партию новых членов и т. д. На примере и Малиновского, и Ежова видно, что это удел любой крупной фигуры, имеющей «двойное дно». Даже тайно противодействуя и разлагая то дело, которому он обязан служить открыто.
То есть, с одной стороны, Ежов разлагал НКВД (на уровне высшего руководящего аппарата), но, с другой стороны, он укреплял НКВД на массовом низовом уровне, привлекая в «органы» вполне преданных Советской власти молодых и развитых ребят, в том числе – с периферии и для работы на периферии.
11 марта 1937 года Ежов выступил с докладом перед молодыми коммунистами и комсомольцами, мобилизованными на работу в органы НКВД, и это были в большинстве своём хорошо образованные (многие – с высшим, в том числе – высшим техническим образованием) работники. При этом за период с 1 октября 1936 по 1 января 1938 года из органов ГБ убыло 5229 человек (из них арестовано 1220), а прибыло 5359 человек.
Л.П. Берия расширил процесс привлечения в органы НКВД специалистов из народного хозяйства и партийно-государственных органов. В том числе в декабре 1938 года НКВД СССР, ОРПО ЦК ВКП(б), Московский ГК ВКП(б) отобрали для учебы и последующей работы в НКВД 1500 человек среди политически проверенных и передовых производственников города Москвы.
Так что образ полуграмотного чекиста-садиста из НКВД Берии, созданный либерастической «интеллигенцией», не более историчен, чем образ Бабы-яги как реальной фигуры древней русской истории. В подтверждение сказанного могу привести, например, любопытные данные из Государственного архива Томской области о количестве граждан, репрессированных в Томской области по статье 58 УК РСФСР за ряд лет.
То есть если в «ежовско-фриновском» 1938 году в Томской области было по политическим обвинениям расстреляно под три тысячи человек, то в полностью «бериевском» 1939 году в той же области было расстреляно три человека!
Убеждён, что для многих эти цифры будут неожиданными, особенно в свете тех представлений о Берии, которые всё ещё имеют хождение в умах.
Сразу же, с конца 1938 года, Л.П. Берия начал и масштабную, выдающуюся реформу советской разведки. Фактически он создал качественно новую политическую разведку СССР, сотрудники которой не мнили себя политиками, как это было ранее, а рассматривали себя как инструмент обеспечения политики государственного руководства страны. Причём это касалось не только новых кадров разведчиков, но и старых, которые Берия лично и тщательно проверил. Сошлюсь здесь на оценку Владимира Константиновича Виноградова, ведущего инспектора Управления регистрации и архивных фондов ФСБ России, профессора РАЕН. В статье о реформе органов ГБ, опубликованной во II томе «Трудов Общества изучения истории отечественных спецслужб», он писал:
«При новом наркоме
