пожал плечами.
– Не знаю, – сказал он. – Потом подумаем. Сейчас надо решить, что делать дальше.
– Ждать, – сплюнул на землю Корефан. – Заляжем здесь, может, пофартит.
Пофартило уже под вечер, когда начало смеркаться.
– Вот они, – задушливо прошептал Корефан. – Гляди. Да не туда – вон, на площади. Двое.
Два чужака обогнули по кольцу скверик в центре площади Восстания и теперь деловито двигались в направлении Невского.
Степка сорвал с плеча АКМ, навел.
– Переднего мочи, – Корефан тяжело задышал в ухо. – Второго берем.
Муравьи были в полусотне метров и двигались на расстоянии корпуса друг от друга прямо на них. Уже можно было различить массивные уродливые жвала на тонких стеблеобразных туловах. Нижние суставчатые конечности споро перемещались по асфальту, две пары верхних были скрючены и задраны к небу, будто чужаки молились на ходу.
Автоматная очередь разорвала тишину, наискось перечеркнула инопланетника, развалила его пополам. Степка отшвырнул АКМ, рванулся, вымахнул из станции метро на Невский, в три прыжка покрыл расстояние, разделявшее его с уцелевшим. Муравей метнулся в сторону, скрюченные верхние конечности распрямились, сошлись и вскинулись Степке в лицо.
Корефан, оттолкнув напарника, бросился муравью в ноги, подсек. Тонкий, едва заметный розовый луч прошелся по фасаду углового дома, раскроил стену, обрушил наземь балкон. Корефан извернулся, ребром ладони саданул по глянцевому, черному с рыжеватыми подпалинами жвалу, левой заехал в перетяжку тулова. Степка подскочил, добавил ногой, нижние конечности у инопланетника подломились, и он завалился навзничь.
– Вяжи гада, – хрипел Корефан. – Я его держу, вяжи, пока не очухался, у него в грабках резак.
Степка сдернул ремень, лихорадочно принялся обматывать сведенные вместе передние конечности пришельца.
– Твою мать! – крикнул Корефан. – Вот они. Рвем когти, внизу довяжем.
Со стороны Лавры стремительно неслось, надвигалось на них сомбреро. Корефан рывком взвалил муравья на плечи, задыхаясь от натуги, припустил к входу в метро. По эскалатору они скатились кувырком, все втроем, едва не в обнимку с бесчувственным пленником. Сверху гремело, рушилось здание станции.
Платонов сидел на прежнем месте в той же позе, в которой его оставили.
– Что, курва! – рявкнул Корефан, сбросив тело пришельца прапору на колени. – Отсиделся, сучара?! На, будешь тащить эту сволочь. И смотри, чтоб не подох, – урою.
Они сидели в кабинете вдвоем. Профессор Захаров, завкафедрой биологии Санкт-Петербургского госуниверситета, и командующий ополчением генерал-лейтенант Жихарев.
– Сомнений нет? – спросил генерал устало.
– Нет, – Захаров понурился. – Ни единого.
Генерал не спал уже трое суток. С тех пор, как прибыл в Старый Петергоф. Сюда, в университетскую лабораторию, доставили живого пришельца, добытого группой добровольцев-разведчиков.
