и вдаль смотрел, как смотрят вдальСлепые старики из кинофильмов.
И я зачем-то вдруг рукой махнула
Не то что бы ему, а просто так,
Как будто ветер руку вверх подбросил.
И там, на том конце бульвара,
В ответ махнул рукой мне незнакомец
Тот самый негр, живущий в пустоте.
Прошло уж больше часа. Я пришла
Домой. Тут прибрала на кухне,
Затем взялась за Интернет. Сижу.
Смотрю Фейсбук. Но думаю о нас.
Что, если все мы – чёрт возьми – лишь ветер?
Не лёгкий воздух, а, скорее, сгустки.
Возможно, уплотнение… Как пар.
Разумная такая атмосфера.
Но разве это что-либо меняет?
Мы белые. Мы пустота. И что?
Что в этом, блин-компот, смешного?..
2017
ПОСЛЕДНИЙ СОНЕТ ЦВЕТНОМУ БУЛЬВАРУ
Ползи под дверь, крошись сквозь гипс,
Сквозь мрак, сквозь радужные лужи,
Лети на звон, туда, где кружит
Фасованный по кранам Стикс.
Ссыпаясь к Трубной порошком
Остерегайся злого Будду.
Он жук, он жир, он жжот повсюду!
Но ты невидим. Ты – пешком.
И, наконец, влепись в бульвар.
Сомни сомнительные сонмы
Семян и листьев лип бессонных,
Шуршащих чушь навеселе.
Оставь их всех. Туши пожар
В большом неглинном санузле.
2017
Утром воскресным, когда солнце щекочет Макдональдс,
И отступает на шаг перед величием МИДа,
Возле Смоленской, почти рядом с грузным Арбатом
Старый и злой букинист – щёлк – отпирает замочки,
Ящички, нежно кладёт книги на столик фанерный.
Носом поводит, вдыхая холод сентябрьских деревьев,
Бургеров жир и бесстыдство, пряный запах китайцев,
Прямо напротив него снимающих селфи с матрешкой.
Старый и злой букинист был когда-то моложе. И злее.
Преподом был. Зарубежку студентам читал в универе.
Предпочитал всех шокировать страстью к маркизу де Саду
И отвращением к мистике. По и Новалис, и Готторн
Были ему неприятны, как… мне неприятен де Сад.
«Мистики пусть погуляют», – говаривал он, усмехаясь.
«В мире давно уже нет загадок для нашего брата.
Гностики правят наукой, всякой страной и Вселенной,
Двигаясь снизу, оттуда, где знаний и злобы источник.
Двигаясь снизу, оттуда, где наша живёт сексуальность.
Двигаясь снизу. Туда, где кишки и желудок, и сердце.
Вверх, где жалкий ваш мозг силится что-то осмыслить.
Серое вещество. Студень. Извилины, дурни».
Так он студентам вещал. Те были с ним терпеливы.
Тем,
