style="font-size:15px;"> – Джек…
– Бак, твое дело – держать язык за зубами. Никому ни полслова, тем более прессе. С ней я разберусь сам. И… мой совет – сегодня вечером в конторе не засиживайся.
– Джек, ты не можешь этого сделать. Это твоя проблема, а не моя. Это твой грузовик и твой водитель.
– Ошибаешься, Бак. Если следственное управление пронюхает про эти накладные, ты будешь сидеть в соседней камере. Проблема у нас общая. Но не переживай. Я ее решу.
– Как же, решишь! Ты не можешь…
– Могу – и сделаю. А если болтнешь кому-нибудь хоть слово, Фейт и твои мальчишки узнают, чем ты занимаешься на досуге. – Джек сделал паузу. – В баре Майкла по субботам. Мне все известно, Бак. Я даже знаю, какой смазкой ты пользуешься, так что меня лучше не злить.
– Ч… что? – с трудом выдавил из себя Бак. – Да как ты… Откуда тебе…
– Деньги правят бал, Бак. При любой сделке моя задница всегда прикрыта. У меня есть фотографии. Есть и видео – как ты сосешь под звуки кантри. – Джек замолчал. – Этого разговора не было, ясно?
На другом конце линии – только прерывистое дыхание.
– Скажи, что тебе ясно, – велел Джек.
Тишина.
– Скажи, что тебе ясно, Бак, или вся Таскалуса узнает, что ты даешь и нашим, и вашим.
– Ясно, – наконец еле слышно выдавил Бак.
– Отлично, – сказал Джек и повесил трубку.
Бальярда подвел мочевой пузырь – по ноге заструилась теплая влага. Телефон смолк, и Бак бросил трубку, не в силах унять дрожь в руках. Он посмотрел на фотографии на своем столе. Фейт, его жена с двадцатилетним стажем. Сыновья, Бак-младший и Дэнни. «Что я натворил?» Бак сел, вся спина взмокла. По комнате распространился запах мочи, но он почти не обратил на это внимания – думал о своем последнем визите в бар Майкла, о молодом человеке, в чьем обществе провел целый час.
Авария. Его работа. Навалятся журналисты и следователи. Но сейчас главное – не это.
– Что я натворил? – произнес он вслух, глядя перед собой и ничего не видя.
5
Рут Энн Уилкокс сидела в комнате ожидания в отделении неотложной помощи. «Ничего, – говорила она себе, – Джинни – настоящий боец, выдержит. – Когда возникали мысли о Николь и Бобе, она заставляла себя вернуться к Джинни. – Ведь Джинни еще жива. Она будет сражаться… она не…» Две распашные двери перед ней открылись, и женщину на каталке увезли куда-то в недра отделения. Навстречу Рут Энн из дверей вышел невысокий мужчина с историей болезни в руках. Врач. Рут Энн хотела подняться, но ее словно приковало к стулу. «Она жива. Я верю, что она жива. Если он скажет мне…»
– Миз Уилкокс?
Он стоял перед ней. Зеленая одежда, в какой оперируют; снимал резиновые перчатки.
– Да.
Голос ее звучал тихо, в глазах мольба. Пусть с ней все будет хорошо. Она должна выдержать.
– Пожалуйста, идемте со мной.
Он повернулся, и она пошла следом.
