храп, несущийся из винного кувшина,
Ли, удивившийся, потряс кувшин, чтоб убедиться,
Что там нет никого, но голос, как из бочки винной,
Раздался: «Пьян я, спать хочу, а ты же мне мешаешь»!
Ли понял, что там оборотень-лис, и разозлился,
Трясти кувшин стал и кричать: «Ты что там развалился,
Залез как вор в моё вино, к тому же и серчаешь»!
Но захрапел лис громче, его как бы не касалось,
В кувшин Ли сунул руку, чтоб извлечь его наружу,
Вдруг человечья голова из горла показалась,
Расти стала в размерах, раздуваясь в форме груши.
Когда лицо величиной с корзину превратилось,
Ли стукнул по щеке его, потряс лис головою,
Кувшин упал, разбился и вино на пол пролилось,
Затоптал Ли и стал браниться, брызгая слюною.
Вдруг голос лиса-оборотня с потолка раздался:
– «Я вижу, не воспитан ты, лишён всяких приличий,
Воруешь ты, а мне нельзя? Меж нами где ж различье?
Вина жаль? Я отдам, что выпил», – и расхохотался.
Лис рвоту вызвал у себя и окатил Ли сверху,
Так проучил он вора жалкого и выпивоху,
Всё в жизни воздаётся каждому по его меркам,
У лиса-оборотня получилось всё неплохо.
11. Заносчивость
(Великое в малом)
«Студент строптивый был, заносчивый и сумасбродный, -
Как Лю Дун-тан рассказывал, – во всём себя ценивший,
Критиковал прославленных мужей всех принародно,
И древность, и все наши дни без страха поносивший.
А кто, его ошибки разбиравший, находился,
Указывал на них в его стихах и сочиненьях,
Он начинал негодовать, и в гневе так сердился,
Что в драку лезть готов был, отстоять чтоб своё мненье.
Когда же срок приёма для экзаменов открылся,
В Хэцзяни все студенты в ожидании собрались,
И летней ночью во дворе прохладой наслаждались,
Заносчивый студент ораторствовать вдруг пустился.
Среди толпы его знакомых прибыло немало,
Боясь же злого языка, молчали в разговоре,
Но кто-то из-за дерева стал возражать устало,
Его по уязвимым пунктам атакую в споре.
Заносчивый студент вмиг, споря, потерял терпенье,
Без веских доводов он разглагольствовал, психуя,
Кричал, неверную отстаивая точку зрения.
– «Да кто же вы такой»? – спросил его он, негодуя.
– «Я ваш слуга, покорный, – Цзяо Ван, отсюда родом,
И удивлён, как вы смелы во всём и говорливы, -
Сказал известный всем учёный, чтимый всем народом.
– «Но вы же умерли давно»? – спросил студент пугливо.
– «Не умер если б, – тот сказал, смеясь
