начнется разбираловка. Не дай бог, кто унюхает свежак – греха не оберешься!
Он вспомнил про чай. Чай уже остыл, был едва теплый, а Михалыч любил горячий. Но выбирать теперь не приходилось. Михалыч снял блюдечко с кружки и жадно, в несколько глотков, опрокинул в себя густо-коричневую сладкую жидкость.
Внезапная мысль заставила Михалыча подскочить на табуретке. Что же это он забыл! Она, Ленка-то эта, не одна ведь оставалась! С начальством, а коли с начальством, то с него, с Михалыча, и спросу нет. Начальство за все в ответе!.. А он-то забыл с пьяных глаз, дурак старый, переполохался зазря. И бумага, бумага-то ведь выправлена по всем правилам, за всеми подписями. Сейчас он ее найдет, чтоб наготове была!
Он вскочил и со всей возможной скоростью поковылял к столу. Вдруг сердце подпрыгнуло в груди и остановилось. В глазах стало темно, в голове загудело, его потянуло куда-то вверх, вверх, а потом вниз, в темную вращающуюся воронку.
Он не испугался, только удивился: что это с ним? И это удивление так и осталось на его лице.
– Герман Юрьевич, простите, если разбудил. Метельчук беспокоит. ЧП у нас, Герман Юрьевич. Вахтер звонил, Савушкин. Ох, язык не поворачивается… Говорит, труп у нас в подвале обнаружил. Да самому не верится! Может, и делириум, у нас все может быть. Уже еду, из машины звоню. Разберусь, разберусь… Говорит, лаборантка, из Петраковской лаборатории. Петракову уже звонил, но он не отвечает. И по мобильному тоже. Кто ж его знает, может, у дамы… Да, еще… Савушкин говорит, что змею там видел. Ох, да уж хоть бы зеленую. Но я на всякий случай за Магомедовым заеду. Да, да, на месте решу… Да, полицию, да, хорошо…
Директор Института фармакологии Герман Юрьевич Полторацкий положил трубку и, болезненно морщась, стал выбираться из постели. Надо ехать. Сердце ныло от предчувствия крупных неприятностей. Надо же, труп… Немыслимо… Как это могло случиться? Ничего не понятно. Лаборантка… Когда все это произошло? Ночью? Или еще вчера? Что лаборантка могла делать в институте ночью? Ночные эксперименты? Это может пояснить только Петраков, а где он? Что-то неладно с Петраковым. Эти его истории с женами, а теперь вот лаборантка. Казалось бы, нормальный человек, молодой, талантливый, а вот ведь… Господи, хоть бы все оказалось неправдой, пьяным бредом вахтера Савушкина!
Говорил он Аничкову, старому ослу: не дело держать в институте ядовитых змей! Да разве ему докажешь? С кристаллическим ядом он, видите ли, работать не может, подавай ему «живой», от живых гадюк! А спорить со старым ослом – себе дороже. С Аничковым в институте никто не спорит, характерец его сволочной всем известен.
Сколько было мороки с этим террариумом, сколько инстанций пришлось обойти, скольких чиновников умаслить! А построить, а змей завезти, а герпетолога найти, а ставку ему выбить! И вот чем кончилось… Если это в самом деле несчастный случай со змеей, мало ему не покажется. А Аничков выйдет сухим из воды, как всегда, он непотопляемый. Господи, сделай так,
