всем при том внутри было очаровательно – если удавалось попасть внутрь.
Если удавалось попасть внутрь, был шанс увидеть стеклянный улей с живыми пчелами. Или огромное яйцо вымершей слоновой птицы, или солнечные часы, такие маленькие, что в столовой ложке поместятся.
Если удавалось попасть внутрь, был шанс увидеть серебряную бутылочку, в которой, по слухам, сидела ведьма. Или потрясающую, редчайшую коллекцию чучел, всевозможные мрачноватые экспонаты в шкафах, витринах и сосудах – и в каждом что-то магическое и таинственное.
Если удавалось попасть внутрь – а обычно не удавалось. Музей Гарнер-Ги чаще бывал закрыт.
Нередко Констанция Гарнер-Ги, старая-престарая директриса музея, плоховато себя чувствовала и не открывала двери для публики. Она выжидала, надеясь на невозможное; мечтала, пока время и деньги утекали сквозь пальцы, а добрые пожелания и благодарственные слова давнишних посетителей роились во мраке, как привидения.
Глава 2. Заветное, совершенно секретное воспоминание (о папе)
– В жизни не слышала о Музее Гарнер-Ги, – заявила учительница. – Но мне присылают кучу информации о Научном музее. Хочешь их буклет?
Там была та же похожая на гигантского паука женщина.
– Спасибо, не надо, – ответил Бен.
Учительница покосилась на экран своего компьютера.
– Не могу найти этот музей. Может, поинтересуешься в Публичной библиотеке? Сегодня они уже закрыты, но мама сможет сводить тебя туда завтра.
Бену не хотелось снова начинать разговор о музее. Все равно мама отпустила бы его в библиотеку. Его много куда отпускали одного, ведь мама была очень занята. К сожалению, друзьям Бена так много не позволялось. Вывод: Бен частенько оставался один.
Ну и ладно, сам справлюсь, говорил он себе. Прямо как папа.
На самом деле он не знал, как и с чем справлялся папа, потому что папа умер. Бену еще и трех не исполнилось. Уплыл на маленькой яхте и не вернулся.
– Пропал в море, – говорила мама.
Никто не знал, где и почему. Мама не любила об этом вспоминать и, если Бен задавал вопросы, грустно замолкала и заговаривала о другом. За долгие годы Бен убедился: для разговоров об отце подходящего времени нет и не предвидится.
Тем более сейчас Бен не хотел ее огорчать. Мама сильно тревожилась о растущей квартирной плате. Домовладелец подумывал даже продать дом, где они жили.
– Он нас выселит и продаст землю застройщику. Выгодное дело – сносить старые дома и на их месте строить новые.
– Это же наш дом, – настаивал Бен, когда мама заводила такие разговоры.
Мама еще больше грустнела, тогда Бен крепко обнимал ее и уверял:
– Все наладится, вот увидишь.
Он надеялся,
