сама.
О том, что рано домой он возвращался лишь в дни рожденья жены, детей, племянника и невестки, игнорируя свой собственный и брата, напоминать никто не стал.
Ритуал. В их семье следование строгому порядку создавало нужный настрой на целый день.
***
Проснулся он, как и уснул – сразу. Сначала просто расслабился, «отпустив» мышцы, затем – напрягся, «подбирая». А между тем и этим – несколько часов, пронесшихся, как одно мгновение.
Не открывая глаз, прокачался дыханием, прогнав его по всему телу, потом скатился с постели, тут же приняв вес на руки.
Окончательно разбудил себя ритмичными движениями под мощную работу легких: вверх – вниз, вверх – вниз… выдох – вдох, выдох – вдох…
– Завтракать будешь или как обычно? – заглянул в комнату бодрый до безобразия Шульц.
– Как обычно, – убрав одну руку за спину и потянув тело вниз, выдохнул Роман.
– Сок и кофе, – бросил кому-то Шульц. Пройдя мимо, подошел к окну: – Старк вычислил твою незнакомку.
– Тоже мне, нашел проблему, – медленно, чтобы не сбить раскачку, прокомментировал его слова Роман.
– Яровая Карина Станиславовна. Следователь регионального Управления розыска.
– Генерал Яровой… – Роман «завис» в нижней точке. Разрисованные венами мышцы бугрились…
– Ее отец, – Шульц с интонациями шефа не ошибся. – Она бывает в этом клубе время от времени, так что действительно случайность.
– Старку померещился очередной заговор? – Роман, «поднявшись», сменил руку.
– Он должен был проверить, – ровно произнес Шульц. Повернулся: – А вот чего тебя туда понесло?
– Ностальгия, – вместе с движением, протянул Роман.
– Эта та, которая по наследству? – хохотнул Генрих, намекая, что сам Соболев не только родился в империи, но и до тридцати пяти лет находился там безвылазно.
– Ничего ты не понимаешь, – смешком все-таки сорвал дыхание Соболев. Поднялся, легко уйдя от шутливого удара Генриха. – Ностальгия – она не в голове, а в крови. А кровь у меня…
– Помню, помню, – поднял руки Шульц. – Лайнер вошел в зону космопорта. Через полчаса встанут на досмотр, – резко сменил он тему.
– Понял, – кивнул Роман, направляясь в ванную. – Поднимай ребят. Готовность – пятнадцать минут.
– Раньше чем через два часа не пропустят, – Шульц свел брови к переносице.
– Через час, – не оглянувшись, бросил Роман. Открыл дверь и, все-таки обернулся: – Пропустят первыми. Пойдут по зеленому.
– Так бы и сказал, – хмыкнул Шульц. Взгляд дернулся, выдавая намеченное движение, но обманул: – Ты не говорил, что у тебя есть здесь контакты.
– Это старая история, – качнул головой Роман.
То, как он скривился, вспоминая эту самую, старую историю, Генрих уже не увидел. Возможно, к лучшему.
У каждого из них имелось, что вспомнить вот так, до рвущегося из груди стона.
