меня за талию и удержал, не позволяя врезаться спиной в увешанную оружием стену. Стоило мне восстановить равновесие, как я поспешила разорвать прикосновение и отступить на несколько шагов. Близость демона мне не нравилась.
– Первый раз девушка шарахается от меня с такой горячностью, – улыбнулся он. Потом протянул руку. – Я Торрел. Учитывая обстоятельства, думаю, можно обращаться друг к другу на «ты» и по имени.
На протянутую ладонь я взглянула волком. Казалось, вложи я в нее руку, и длинные пальцы тут же сожмутся, словно ловушка. И будет уже не выбраться, не спастись.
Видимо, что-то промелькнуло на моем лице, потому что Торрел опустил ладонь и качнул головой.
– Я настолько противен, что даже простая необходимость коснуться меня из вежливости заставляет кривиться?
– Я не специально.
– Ну, во всяком случае, выглядело очень убедительно. – Торрел вновь улыбнулся. Правда, вымученно. – Надеюсь только, что столь бурная реакция вызвана все же не мной, а будущим соглашением. Вернее, его необычностью.
Последнее слово заставило меня вопросительно нахмуриться.
– Необычностью?
– Ты… ты не знаешь? – Теперь пришел черед Торрела хмуриться. – Тебе не сказали, что в нашем случае оно будет не пермитивным, а окончательным?
Я растерянно качнула головой. Пермитивное? Окончательное? О чем он вообще?
Видя мое замешательство, Торрел вздохнул.
– Они вообще ничего тебе не рассказали. Страшно представить, как ты начнешь шарахаться от меня, когда узнаешь всю правду.
Глава 8
Мы расположились в каминном зале. Наплевав на приличия, я не стала переодеваться.
Большие кожаные кресла оказались очень удобными и невероятно мягкими. Я едва не утонула в своем. Торрел же сидел вполне спокойно и с легкой полуулыбкой поглядывал на меня.
«Он слаб, малодушен и, говорят, охоч до женщин. Причем без особого разбору», – прозвучал в голове голос Хемильдеора.
Насчет слабости и малодушия утверждать рано, но в его успех у женщин я поверила сразу. Равно как и в отсутствие жестких требований к пассиям. Сомневаюсь, что нашелся бы другой высший, который с первой же встречи стал бы держаться обходительно с полукровкой.
– Расскажи мне о ваших брачных соглашениях, – попросила я, нарушая затянувшееся молчание.
Сохранять внешнюю невозмутимость вновь стало непросто. Вот только не из-за собственной судьбы – я хотела понять, какие договоренности связывают Кеорсена с Вериной.
– Мы, высшие, живем долго. Очень долго. Дольше темных и низших. О людях вообще говорить смешно, – фыркнул Торрел, но, поймав мой хмурый взгляд, растянул губы, надо полагать, в одной из своих самых очаровательных улыбок. – При этом рано или поздно все мы вступаем в брак. Любимцы Великого – в истинный, все остальные – в договорной. Истинные браки – редкость. Последний… – Демон нахмурился. – Уф! Уже и не вспомню, когда был. Говорят,
