массу летних предложений, например «Джек – тот, кто любит ходить на пляж». И Джун согласилась, что это вполне годится.
– Но если у кого-то нелетнее имя и он захочет с нами сидеть, – сказала она, – мы разрешим ему, если он хороший, ладно?
– Ладно, – кивнул я. – Если хороший, то пусть его хоть по-зимнему зовут!
– Круть! – Она засмеялась и подняла вверх большие пальцы.
Джун была похожа на свое имя. Загорелая, с глазами зелеными, как июньские листья.
От одного до десяти
У мамы есть такая привычка – спрашивать, как я себя чувствую по шкале от одного до десяти. Это началось после операции на челюсти, когда я не мог говорить, потому что челюсть у меня была обмотана проволокой и рот не открывался. Врачи взяли кусочек бедренной кости и вставили в подбородок, чтобы тот выглядел поприличнее, так что у меня болело сразу в нескольких местах. Мама показывала на какую-то из повязок, а я поднимал пальцы, чтобы дать ей знать, сильно болит или не очень. Один – значит, немножко. Десять – очень, очень, очень сильно. Потом, во время обхода, мама говорила врачу, что меня больше всего беспокоит. Иногда у мамы здорово получалось читать мои мысли.
После этого мы стали оценивать по десятибалльной шкале любые болячки. Например, если у меня просто саднило горло, она спрашивала: «Ты как, от одного до десяти?» А я отвечал: «Три», – ну или сколько там было.
Когда уроки первого сентября закончились, я вышел на улицу и увидел маму, которая ждала меня у школы, как и остальные родители и няни. Первое, что она спросила, обняв меня:
– Ну и как? От одного до десяти?
Я пожал плечами.
– Пять. – И, скажу вам, я ее огорошил.
– Ого, – выдохнула она. – Даже лучше, чем я надеялась.
– Мы заберем Вию из школы?
– Ее подвезет мама Миранды. Понести твой рюкзак? – И мы двинулись сквозь толпу. Дети «незаметно», как они думали, показывали на меня своим взрослым.
– Не надо, – сказал я.
Но мама принялась стаскивать с меня рюкзак.
– Он же тяжеленный, Ави!
– Мам! – Я вывернулся от нее и рванул вперед.
Тут раздался голос Джун:
– До завтра, Август!
Она шла в другую сторону.
– Пока, Джун, – помахал я ей.
Как только мы вынырнули из толпы и перешли улицу, мама спросила:
– Кто это, Ави?
– Джун.
– Она учится в твоем классе?
– Мам, я учусь в разных классах. Каждый предмет – это свой класс.
– Она в каком-нибудь из твоих классов?
– Не-а.
Мама ждала, что я еще что-нибудь скажу, но мне совсем не хотелось разговаривать.
– Так как все прошло? Хорошо? – У мамы явно накопился миллион вопросов. – Тебя не обижали? Учителя понравились?
– Ага.
– А те дети, с которыми ты познакомился на прошлой неделе? Как они себя вели?
