мне сначала спинку.
Ну, я к ней. И, топчась коленками на постели, стал нетерпеливо чесать ей спину.
– Подожди, милый, не спеши! – воркует жена. – Чуть ниже… Правее… О, как хорошо! Ой, осторожно, там больно. Спасибо, дорогой, ты такой внимательный. Еще, еще! Не останавливайся, пожалуйста! О, о!..
В общем, через полчаса вышел я покурить на балкон. А там сосед, пляжные шорты сушиться вешает. Подмигивает мне:
– Что, тоже обгорели на солнце? Бывает…
А домой приехали, опять не до шалостей: сидим вечерами, облупливаем друг друга, как пасхальные яички. Но загар привезли с собой такой, что все соседи завидуют!
Первая публикация
Как-то задумался: а какой день в моей жизни был самым счастливым? Когда стал перебирать в памяти, их оказалось не так уж и мало. Первая пятерка, первая самостоятельно выловленная щука, первый поцелуй, первая зарплата, дембельский день… Но все же как самый счастливый – по ощущениям, – мне запомнился день, когда меня впервые напечатали в районной газете.
Я узнал об этом одним из июльских дней. Перед тем, как уехать на полевой стан, где после армии работал электросварщиком, вытащил из почтового ящика районку. На ходу развернул ее, и обомлел, увидев свой рассказ «Карасятник»
Еще до моего ухода в армию учудили мой младший братишка Рашит и отец. Как-то Рашит пришел домой с десятком карасей за пазухой. Батя мой был заядлый рыбак и сразу спросил, где и как он наловил таких красавцев. Рашит сообщил, что это он с Ванькой Рассохой намутил в Кругленькой ямке (озерцо такое пойменное).
Для непосвященных поясняю, что значит «намутить». В небольшой водоем – как правило, ложбину в пойме, в которой после весеннего половодья остается рыба, когда Иртыш возвращается в свои берега, – залазят несколько человек, и ну давай вздымать ногами донный ил. Через некоторое время задыхающаяся рыба высовывается из воды, чтобы глотнуть свежего воздуху, людей посмотреть, себя показать.
Вот тут-то не зевай, знай, хватай ее и выкидывай на берег.
– А ну, сынок, пошли! – воодушевленно сказал отец, хватая ведро. – Сейчас мы карасиков-то натаскаем.
– Папка, я устал, и живот чего-то болит, – заныл братишка.
– Пошли-пошли, покажешь, в каком месте мутить надо!
И Рашиту ничего не оставалось делать, как подчиниться.
Они долго прыгали и ползали по Кругленькой ямке, пока вся вода в озере не стала коричневой. На поверхность всплыли пара дохлых лягушек да возмущенные жуки-плавунцы, водоросли. Карасей же не было. До отца начало что-то доходить.
– Сынок, – сказал он ласково. – Скажи, где взяли карасей, и тебе ничего не будет.
Рашит выбежал подальше на берег, на всякий случай заревел и признался, что карасей они с Ванькой натрусили из чужого вентеря (вентиля, как говорят мои односельчане) и совсем на другом озере. А правду сказать он забоялся.
– Засранец! – сплюнул ряской
