style="font-size:15px;"> Павлыш представился, еле удержавшись от желания сообщить, что никогда еще не видел столь грязной женской физиономии.
Татьяна-маленькая уверенно уселась на место водителя и рванула так, что Павлыш чуть было не врезался головой в контейнер. Он подумал, что не успел даже заметить, какая здесь погода. Вездеход подкидывало на ухабах. Они не удосужились сделать дорогу.
5
Вездеход проехал ровную площадку и резко остановился. Свет за иллюминаторами изменился. Стал теплым, желтым.
– Вот и приехали, – обрадовала Татьяна.
Павлыш отметил, что его спутники сразу расслабились, словно напряжение, владевшее ими, исчезло.
– Помогите подхватить контейнер, – сказал Джим. – Обидно будет разбить что-нибудь, когда мы уже приехали домой.
– Там, кстати, селедка, – сообщил Павлыш. – И черный хлеб.
– Селедка, – сладострастно произнес Джим. – Я сам понесу ящик, как скупой рыцарь свой любимый сундучок.
Татьяна открыла люк, и никто не мешал Павлышу выйти первым.
Вездеход стоял в гараже, сооруженном надежно, как крепостной бастион. Двери были закрыты. Гараж освещен ярко, и с первого взгляда видно, что он удобен и даже уютен, как бывают уютны рабочие кабинеты или мастерские, хозяева которых не заботятся о впечатлении на окружающих, а просто живут здесь и трудятся.
Перед вездеходом стояла тонкая женщина с короткими, легкими, вьющимися темными волосами, которые опускались челкой на лоб. У нее было маленькое лицо с острым подбородком и большими глазами, с губами полными и чуть загнутыми кверху в уголках. Она гляделась принципиальной чистюлей – ни на комбинезоне, ни на лице, ни на узких ладонях не было ни пятнышка грязи. С водой здесь в порядке, отметил Павлыш.
– Доктор Павлыш? – спросила она, но не стала ждать ответа. – Здравствуйте. Меня зовут Нина Равва. Я начальник станции. Вы будете жить в комнате, где раньше жил Стрешний. Отдохните, потом пообедаете с нами.
– Спасибо, – ответил Павлыш, поборов соблазн подчеркнуть, как приятно встретить чистого человека.
Что-то загрохотало по крыше, словно на нее рухнул камнепад. Задрожали лампы. Одна из них лопнула, и посыпались осколки.
Все замерли, ждали. Камнепад продолжался.
– Что это? – спросил Павлыш, но никто не услышал.
– Пошли! – крикнул Джим. – Он теперь не скоро угомонится.
– Сколько раз я говорил, – напомнил Лескин, – чтобы покрасить крышу в зеленый цвет.
– Надо бы… – начала Татьяна-маленькая, но Нина ее перебила:
– И не думай. – Они друг друга отлично понимали.
Павлыш обратил внимание на широкую полосу пластыря на лбу Татьяны и, когда та провожала его до комнаты, предложил ей:
– Если у вас царапина, загляните ко мне, а то загноится.
– У меня почти зажило, – ответила Таня, но Павлыш не поверил.
– И вообще, шрам украшает разведчика. Совершенно
