пистолета, у нас просто не было…
Сразу после стрельбы Антоныч поинтересовался, как это мне удаётся так легко нажимать на курок. Я тогда просто пожал плечами, но впоследствии и сам задумался над его вопросом. И в конечном итоге понял, что для этого нужно только одно – безразличие.
Именно – безразличие к людям. Не ненависть или злость, а безразличие. Нужно их просто-напросто перестать любить. Позволить любви и состраданию уйти из своей души, и не впустить на их место злобу и ненависть, чтобы не превратиться в совсем уже гнусного монстра. И если у тебя есть достаточная причина, то это удастся без особого труда. У меня такая причина появилась уже очень давно – двадцать лет назад.
И когда я понял всё это и сумел для себя разложить по полочкам, то не нашёл ничего лучше, как заявить об этом моему Сергею Антонычу. Дело происходило как раз перед началом расследования в Торонто, три года назад. В Канадские департаменты должен был отправляться кто-то другой, но Антоныч вообще хотел поехать сам. Он считал, что операция будет опасной. А мне, честно говоря, просто стало жалко этого дядьку – не очень молодого уже, обременённого какими-то своими заботами и несколько уставшего от всего… И я заявил Антонычу, что хочу отправиться в Торонто и провести эту операцию самостоятельно.
Сергей Антонович Костенко, естественно, и слушать меня не стал. Он заявил, что если мне повезло в Токио, то это не значит, что я смогу выжить в Торонто. На что я ему возразил, что мне-то это будет как раз легче сделать, чем ему. И объяснил, почему именно.
Антоныч посмотрел на меня долгим взглядом и выгнал из кабинета. А на следующий день я узнал о двух вещах. О своём назначении командиром следственной группы, отправляющейся в Торонто, и о получении доступа первой категории и специального кода, дающего право в любых ситуациях использовать оружие для сохранения собственной жизни. Нынешнее задание было уже пятым, во время выполнения которого я этим правом воспользовался.
Однако, спецкод – это, конечно, удобно, но многих проблем он не решает…
Я посмотрел на часы – без пяти три ночи. Вечер, в понимании моего Маршала, в самом разгаре. Ну, что ж, начнём…
Шнур – в телефонное гнездо. Двухкопеечной монеткой соскабливаю с пластиковой карточки радужно переливающийся защитный слой. Ввожу двадцатитрёхзначный код карточки. Открываю комнату…
«Сокол? Это Маршал! Я ознакомился с вашими документами».
«И?..»
«Действительно, этой информации у меня не было. Вполне возможно, что это поможет в расследовании. Мы берёмся за эту работу. Гонорар?».
«Двадцать».
«Нет. Тридцать».
«Вам мало двадцати тысяч франков?!»
Ни тени смущения в ответ.
«Нас будет работать трое. Поэтому – тридцать».
«Хорошо, пусть будет тридцать. Доплачу вам
