на ноги, а Игорь стал водить костяшками пальцев по ребрам.
– Щекотно, Мишань? Тебе щекотно?
– Нет! – выпустил Миша.
– Не-е-е-е-е-т! – прогрохотал Олег и заржал, как конь, пришпаренный раскаленным железом. Он смеялся и подскакивал, отчего боковины кровати бились о стену и делали в обоях дыры. Игорь налегал на ребра все сильнее, пока Миша не закричал.
– Перестаньте! – я ввалился в кубрик и захлопнул балконную дверь.
Олег меня даже не заметил, а вот Игорь обернулся, и я увидел, с каким глубоким хладнокровным достоинством он воспринял мои слова.
– Что хотел Денис? – всякий раз он обращался ко мне именно так, хотя в этом не было необходимости.
– Перестаньте донимать его!!! – выкрикнул я.
Игорь вытянул шею. Его брови изогнулись, являя некое подобие изумления. Он переглянулся с Олегом, который, наконец, понял, что в кубрике они не одни, и кто-то жестко нарушает их веселье, и сказал:
– А мы его не донимаем, – он повернулся к Мише. – Мишань, мы тебя донимаем? Мы же просто играемся. Верно?
Миша промолчал. Игорь решил, что ответ положительный, и адресовал его мне.
– Убедился?
Олег сполз с Мишиных ног. Кровать скрипнула, отклонившись от стены.
– Вам пора на построение, ребята, – сказал я.
Игорь, не привыкший, что ему указывают, усмехнулся.
– Куда нам пора?
– На построение, – повторил я. – Послеобеденное построение начинается в четырнадцать двадцать. Командир роты обязательно устроит перекличку…
– Мы сами знаем, когда и куда нам идти, Денис, – заявил он. – А ты можешь собираться уже сейчас. Или тебя дедушка освободил?
– Я в наряде. Если ты не заметил.
Это их успокоило. Олег глянул на часы, понял, что они засиделись, и, одеваясь на ходу, выскочил из кубрика. Игорь продемонстрировал совершенно другую реакцию. Он взял берет, примерил его перед зеркалом, долго выискивая положение, при каком бы берет смотрелся достойно, вытер ноги об коврик перед дверью, будто бы полы в кубрике были грязнее, чем в коридоре, и на прощание приложил руку к голове.
– До скорого.
Когда кубрик опустел, Миша спустил ноги на пол и посмотрел на меня. «Со мной все нормально», – с невыразимой иронией говорил его вид. На самом деле он был бесконечно рад этому мгновению. Ничего не сказав, он лег на подушку, потирая больные места.
«Вчера они завернули тебя в матрац, и это было больше похоже на шутку. Сегодня они перебрали»
Я вышел на балкон.
Под вторым корпусом выстроились две роты. Перед строем роты механиков стоял мой дедушка и зачитывал списки личного состава. Того, кто отсутствовал, он ставил в наряд, и таким образом новые дневальные были известны даже тем, до кого наряд не доводили. У дедушки была характерная привычка никогда не зачитывать фамилии повторно, поэтому
