завтра белая», – вспомнил он, но не смог определить, белая или черная полоса у него сегодня.
А Ольга была счастлива, наконец она ему нужна и наконец-то она сможет поучаствовать в его жизни. Детей у нее быть не могло, жила она с собакой бассетхаундом Гариком и кошкой Люсей, ездила на службу и отдавала работе всю свою энергию.
И откуда знать Афоне, что он единственный шептал ей в редкие моменты близости слова, которых она ни от кого больше не слышала. Чувственный человек Афоня, и если кому отдавался, то всем существом – несмотря на внешние данные, да и происходили такие интимности всегда в состоянии подпития. У женщин особая память, и есть среди них натуры такие драматичные и идеалистичные, что в огонь и в воду пойдут ради какого-нибудь романтического образа – а почему, и сами не знают…
К вечеру семейство Афанасия прикатило в Переделкино. Здесь вышла глупая сцена. Ни у него, ни у жены не оказалось рублей, чтобы расплатиться с таксистом. Не давать же сотню долларов, пришлось занимать у Ольги.
Дача была старая, деревянная, окруженная соснами и в соседстве с трехэтажными особняками, только что выстроенными, с такой кичливой архитектурой, что и свет не видывал.
Комнат в доме пять, да еще мансарда и небольшая кухня. Чемодан с бумагами Афанасий затащил на мансарду, где и решил обосноваться.
«Все к лучшему, – думал он, глядя, как девчонки и пес Гарик бегают среди сосен. – Про Ольгу никто не знает, если и выйдут на квартиру, то решат, что мы выехали из города – и пусть себе рыщут по всей стране. Главное в Москве не появляться».
И всё правильно он учел, всё рассчитал, но забыл Афанасий только одно – Земной мир действительно бывает удивительно тесен…
Вечером, когда дети были уложены спать, он рассказывал Ольге о своих приключениях. Ей он мог довериться, но все же умолчал о мешке с деньгами.
– Так в сундуке оказались только бумаги?
– Нет, Оленька, на дне лежали мешочки с алмазами и приисковым золотом, ну и пачки с долларами. Я даже не знаю, на какую сумму.
– Ни фига себе!
– Я взял немного с собой, остальное зарыл.
– А бумаги?
– Бумаги здесь.
– Ты хоть место-то запомнил? – спросила Ирина.
Ей все не верилось, что ее недотепа Афоня наконец совершил настоящий мужской поступок.
– Нужно бы карту составить, – добавила она.
Ему вдруг закралась мысль, что она боится – как бы с ним чего не случилось, тогда как она не будет знать, где спрятаны сокровища. С этими задними мыслями ничего не поделаешь, – сколько лет прожито вместе, сколько жертв ради друг друга принесено, а вот выскакивают гнусные подозрения из этой чертовой башки – Афанасий свиньей себя почувствовал.
– Я там на деревьях зарубки сделал. А ты что думаешь, прокуратура?
Ольга жадно курила, и в полумраке ее лицо было совсем необычное – эти острые скулы, темные
