и запросто проломит голову. Одна лишь цель – добраться и заполучить – двигала варваром и вандалом. Они, словно два черта, прыгали и плясали внутри Афанасия, так же страстно и безумно, как тысячелетиями они громили и заполучали города и их богатства.
И ни одна здравая мысль не шептала уже внутри: беги, Афанасий, на твой век и того хватит!
Он бы лучше всё отдал, чем не добрался до содержимого сундука.
И добрался. Правда, сильно поранил палец, так, что всё заляпал кровью, и, когда открыл крышку, то был дико разочарован – ибо сверху лежали какие-то свитки и футляры, какие-то папки и просто листы.
Но зато на самом дне – мешочки с чем-то тяжеленьким. В одних оказалось золото – песок и самородочки, в других алмазы. Эти мешочки, завернув в целлофан, и подхватил Афанасий, потащил к машине, и только тут почувствовал, что кровь хлещет из раны.
Какой-то тряпкой он долго пытался сделать повязку. Весь в грязи, в крови, он повторял про себя, что всё будет тип-топ, что всё пустяки, и нужно лишь быстрее смотаться с этого чудесного «пиратского» места. Кровь остановилась сама собой, Афанасий побросал мешочки на переднее сиденье и сел в машину.
Почти мгновенно в его голове родился план: ехать с таким грузом в город нельзя, вдруг остановят, нужно все перепрятать, уже темно, лучше это сделать у водоема.
Так он и сделал. Несмотря на темень, ушел подальше от пруда в лес и закопал добычу, припорошил листвой следы и настрогал на деревьях маленькие отметины. У водоема отмылся, покурил, борясь с желанием пересчитать содержимое двух пачек, что оставил при себе.
Он уже перестал бояться, налился эдакой значимостью, почувствовал себя содержательным и достойным всего, что сумел совершить в этот вечер.
Он вспомнил, о забытых у ямы фонарике и инструментах, да и в принципе, решил забрать бумаги, что лежали в сундуке – может, они ценные – чего им пропадать.
Ему почему-то казалось, что за сундуком никто никогда не вернется – будто он действительно открыл клад каких-нибудь давно повешенных на реях пиратов.
Совершенно открыто он притормозил у ямы, перегрузил в салон бумаги и футляры и стал засыпать пустой сундук землей. На это ушло не так уж много времени, и скоро он уже выбирался на большую дорогу.
Подъехал он к повороту в тот момент, когда сюда же подкатил черный «мерседес» с тонированными стеклами. Афанасий еще подождал, когда тот проскочит, но «мерседес» притормозил и обозначил правый поворот.
«Вот те на! – обожгло Афанасия. – Неужели они?!»
«Мерседес» был чёрен и казался пустым. Афанасий нажал на газ и быстро выскочил на асфальт. «Гони!» – закричал ему животный страх, и правая нога до предела вдавила педаль.
В зеркальце он увидел, как «мерседес» скатился с шоссе и провалился во мглу.
Нужно было срочно свернуть, совершенно понятно, что его спокойно догонят, когда обнаружат,
