Но даже в эти, может быть, последние минуты его существования, она остаётся для него загадкой, живущей по своим законам и не подчиняющейся даже самому времени. Её день может продолжаться неделю, а потом месяц – ночь. Самое же странное то, что хотя в ней и выпадали дожди, но, сколько он себя помнит, она ни разу не зацветала полностью. Были лишь отдельные островки жизни, которые через некоторое время она поглощала, неудовлетворённая и вечно голодная. В этом желтом безмолвии он слышит вначале издалека, а потом всё ближе голос мамы.
– Максим, Максим. Пить. Мне так страшно. Посади меня. Ночью тяжелее всего. Я так боюсь. Мне страшно. Посиди со мной, – произносит она охрипшим голосом, – Максим… – вырывается из её горла то ли скрип, то ли вскрик.
– Я рядом, – отвечает он, наклоняясь над мамой.
– Пить.
На кухне он наливает в стакан кипячёной воды и приносит ей. Усаживает аккуратно и даёт стакан в руку. Мама пьёт. Он ставит пустой стакан на пол.
– Когда я буду ходить? Если я не буду ходить, я умру.
– Ну что ты говоришь? Умереть, конечно, легче, но надо же бороться.
– Да на что она, жизнь, такая нужна? – с горечью произносит мама.
– А кто говорил, что будет на моей свадьбе плясать?
– Я говорила, – произносит она, слегка улыбаясь перекошенным ртом.
– Так что, ты тогда ещё лет сто должна жить.
– А где ты был сегодня днём?
– На занятиях.
– Не ври.
– Зачем мне врать?
– Вот именно, зачем? Ты завёл девку, и она тебя ко мне не пускает.
– Я же говорил тебе, что у меня никого нет…– мама перебивает его.
– Включи телевизор – звучит никак просьба, а как приказ, её голос.
Максим включает маме телевизор, накрывает её ноги клетчатым пледом, а сам опять забывается сном.
Мама ещё собирается, а он уже стоит у окна на площадке, возле их квартиры, и смотрит во двор. За два дня до этого снег растаял, но в этот день слегка подморозило, и белые мухи кружатся над землёй. Он стоит у окна, и у него почему-то складывается впечатление, что ветер поднимает снег с земли и уносит в небо. Дверь их квартиры открывается, и на площадку выходит мама в старенькой лисьей шубе и вязаной шапочке.
Максим застёгивает пуговицу на кроличьей шапке, надевает варежки, соединённые резинкой, и они выходят с мамой на улицу. До библиотеки не далеко, но встречный ветер всё равно бросает в лицо колючие и холодные снежинки. Метель, словно голодный зверь, бросается на одиноких путников, которых в этот зимний вечер на улице не так уж и много.
В библиотеке тепло. Мама сдаёт вещи в гардероб, и железный номерок с цифрой тринадцать достаётся Максиму. Затем она выписывает пропуск, и они поднимаются на третий этаж, в читальный зал. Мама выписывает какую-то книгу, а ему берёт журналы и, конечно, его любимую «Мурзилку».
Читать
