месть со стороны директрисы. Однако ни граф, ни графиня, казалось, нисколько не были удивлены и приняли это без всяких возражений.
– Согласен, этикет немного нарушен, – пояснил дядя Деннис, перехватив недоумевающий взгляд, который Бламтон бросил на француженку, – но я всегда настаиваю на том, чтобы сидеть в последнем ряду, иначе девочки будут смущаться.
– Как великодушно с вашей стороны, лорд Хаверли, – сказала леди Сильвия, усаживаясь рядом.
Остальные скамьи были заняты жителями Бейсингстока и его окрестностей. Судя по одежде, среди публики было несколько дворян (скорее всего владельцев соседних поместий, решивших отказаться от лондонского сезона). Это немного приободрило Элис, которая демонстративно расположилась рядом с Грейдоном.
Несколько девочек в простых темных платьях появились в зале и одну за другой потушили свечи в стенных нишах. Перегнувшись через Элис, Тристан обратился к Грею:
– Я что-то не вижу ту крошку, которую мы встретили на дороге. Мне думается, она должна здесь быть.
– Может, увидишь позже, – ответил ему Грей шепотом, потому что зал уже затих. – Помолчи. Видишь, занавес открывается.
– Слушаюсь, ваша светлость. – Виконт выпрямился и иронически отсалютовал Грею.
В отличие от аудитории лондонского театра здешняя публика казалась искренне заинтересованной. Хотя многие обернулись, когда в зале появились гости из Хаверли, но как только раздвинулся занавес, единственное, что было видно, – это затылки впередисидящих. Грей устроился поудобнее на жесткой дубовой скамье и приготовился смотреть.
Главные роли, судя по всему, исполняли старшие воспитанницы, но в сцене ссоры Монтекки и Капулетти на сцену, с энтузиазмом размахивая бутафорскими мечами, высыпала толпа девочек помладше.
– Боже, какие свирепые, – прошептал Тристан. – Просто ужас берет.
Когда Монтекки наконец удалились, на сцене появились леди Капулетти и кормилица. Грей встрепенулся. Вот она! Прошло целых два дня с тех пор, как они виделись, но, даже сидя в самом конце зала, в последнем ряду, он тщетно пытался подавить в себе желание обладать ею.
– Это и есть твой непримиримый враг? – хихикнул Тристан.
– Эта седая толстая летучая мышь? – Элис толкнула Грея в бок. – Ей на вид не меньше девяноста лет.
– Замолчите. Дайте посмотреть.
Он был доволен: Тристан и не подозревает, кого высмеивает. А Грей сразу узнал ее, несмотря на седой парик, подложенные подушки и простонародный говор.
– «Джульетта, где ты? Что за непоседа! – прокричала она, и Грей, пользуясь темнотой зала, усмехнулся. – Куда девалась ярочка моя?»
Джульетта, прелестная молодая девушка с длинными черными волосами, выбежала на сцену:
– «Ну что еще?»
– «Тебя зовет мамаша».
– «Я здесь. Что, матушка, угодно вам?»
– Вот это уже гораздо лучше, – удовлетворенно пробормотал виконт.
В
