и реагировать на нее соответственно.
Но тот остался на месте. И я с удивлением заметил, как уголок его рта дрогнул в некоем подобии улыбки.
А потом я услышал слова, которые произнес азиат… не открывая рта:
– Ватаси-но нингё – ва ёй нингё…
Мое время было ускорено, соответственно, и слова, произнесенные моим противником, я должен был бы слышать словно в замедленной записи.
Но я слышал их так же, как и обычно!
И объяснение этому могло быть только одно. Азиат ускорил свое личное время так же, как сделал это я. И сейчас мое преимущество понемногу превращалось в уязвимость – данный боевой режим жрет личную силу, словно голодная барракуда. Это значит, что с каждой секундой я становился слабее…
Поэтому я не стал медлить и ринулся на азиата, намереваясь срубить его быстро и эффективно. Как получится. Пальцем в глаз слегка ткнуть, по горлу отработать опять же, или под ухо несильно ударить – ровно настолько, чтоб освободить проход по коридору и двинуться дальше к своей цели.
Ринуться-то я ринулся, но внезапно в самом начале движения вдруг почувствовал, что руки и ноги у меня стали ватными, а горло словно схватили невидимые клещи. А я в выдох всю силу вложил, чтоб рывок получился максимально эффективным… Выдохнуть-то выдохнул, а вдохнуть не получилось – и я кулем рухнул на пол, дергаясь словно рыба, выброшенная на берег.
Последнее, что я запомнил перед тем, как провалиться в беспамятство, было лицо азиата, склонившееся надо мной. И внезапно пришедшее понимание, что говорил он вовсе не на языке народов Средней Азии или нашего Дальнего Востока, а совершенно на ином наречии…
Виктор задумчиво покачал головой.
– Этот человек может изменить мир, находясь в прошлом, – повторил он слова сихана. – Но почему мне кажется, учитель, что вы что-то недоговариваете. Единственная ли это причина, почему я должен убить его?
Старик внимательно посмотрел на своего ученика.
– Я все больше и больше убеждаюсь, что ты и правда вплотную приблизился к Пустоте, – проговорил он. – Не только физически, но и духовно. Настолько ясно видеть суть вещей может лишь синоби высшего порядка. Но у тебя есть один недостаток. Ты считаешь этого гайдзина своим другом. И это очень плохо. Истинный воин свободен от любых обязательств, кроме верности своему клану.
– И вновь вы не до конца искренни, учитель, – произнес Савельев. – Как может мне или клану повредить наша дружба?
– Хорошо, будь по-твоему, – кивнул сихан, скрестив большой и указательный пальцы на обеих руках, что означало высшую степень раздражения. – Ямагути-гуми охотятся за тобой, чтобы заполучить секрет бессмертия, ибо они уверены, что ты его знаешь. Члены этого клана не остановятся ни перед чем, чтобы заполучить желаемое. И бить они будут в твои слабые места.
– Я понял, – кивнул Виктор. – Они будут стараться заполучить Снайпера,
