собой отдушину для садизма, который начинают считать законным и даже благородным делом. Возьмем, например, вопрос о предупреждении сифилиса. Известно, что если принять заранее меры предосторожности, то опасность заразиться этой болезнью становится ничтожно малой. Христиане, однако, возражают против распространения подобных знаний, поскольку считают за благо, чтобы грешники понесли наказание. В наше время многие тысячи детей страдают от врожденного сифилиса, и они никогда бы не родились, если бы не желание христиан увидеть грешников наказанными. Я не могу понять, как доктрины, требующие такой дьявольской жестокости, могут считаться хоть в какой-то степени благотворными для морали.
Позиция христиан представляет опасность для благополучия человечества не только в том, что касается сексуального поведения, но и в отношении знаний о сексе. Любой, кто потрудился рассмотреть этот вопрос непредвзято, знает, что искусственно навязываемое ортодоксальными христианами невежество в вопросах о сексе чрезвычайно опасно для душевного и физического здоровья молодежи. У тех, кто получает подобные знания в «неприличных» беседах – как большинство детей, – возникает представление о том, что секс сам по себе является чем-то непристойным и нелепым. Не думаю, что можно хоть как-то защитить точку зрения о том, что знание всегда нежелательно. Я бы не стал препятствовать получению знаний любым человеком в любом возрасте, но когда речь идет о познаниях в области секса, то в пользу таких познаний имеются гораздо более весомые аргументы, чем в пользу любых других. Человек осведомленный, скорее всего, будет поступать более разумно, чем человек невежественный. Нелепо создавать у молодых людей ощущение греха из-за того, что они обладают природным любопытством в отношении важных обстоятельств.
Каждый мальчик интересуется поездами. Предположим, мы говорим ему, что интерес к поездам порочен; предположим, мы завязываем ему глаза, когда он находится в поезде или на железнодорожной станции; предположим, мы никогда не позволяем себе произносить слово «поезд» в его присутствии и держим в глубокой тайне все, что касается средств передвижения из одного места в другое. В результате он вовсе не перестанет интересоваться поездами; напротив, он станет интересоваться ими гораздо больше, но будет испытывать ложное ощущение стыда, поскольку ему внушили, что это непристойно. Каждый мальчик, наделенный пытливым умом, в той или иной степени превратится в неврастеника. Именно это и происходит с вопросом о сексе; но поскольку секс интереснее, чем поезда, результаты оказываются более пагубными. В любой христианской общине почти все взрослые в той или иной степени страдают нервными заболеваниями из-за табу, которое налагалось на знания о сексе в то время, когда эти взрослые были молоды. А искусственно насаждаемое таким образом ощущение греха является одной из причин их жестокости, робости и глупости в дальнейшей жизни. Нет никакого рационального обоснования тому, чтобы держать ребенка в невежестве относительно
