Он краем глаза видел, как Князь набрал этот номер. Там ответили, и он произнес: «Я скоро буду». По справочной вряд ли узнаешь, особенно если домашний телефон. Блондин решил попробовать. Набрал его и услышал: «Дежурный Петров слушает».
– Это милиция?
– Вы ошиблись. Министерство обороны.
Коля Ершов, отставной капитан и наркоман, утро провел в трудах. Добрался до туалета и обратно, на диван. Ноги совсем отказали, а теперь и почкам п…ец. Врач сказал: нужна пересадка. «От кого же? – спросил Коля. – Может, ты лишнюю отдашь?» И засмеялся беззубым ртом. Вообще-то, даже мать удивляется, что он до сих пор жив. Чего только у него не находили: и цирроз печени, и язву желудка, и с позвоночником чего-то. Лечить, конечно, не лечили, но бесплатные советы давали: «С наркотиками ты, того, завязывай». А если нет, хуже, что ли, будет? Но наркотики завязали с ним сами. Мать за героином не пошлешь. Да и не нужны они. Голова и так гаснет, как перегорающая лампочка. Коля насыпал горсть анальгина, радедорма, димедрола – мать где-то просроченные берет – и проглотил все разом, запив несвежей водой из стакана. Мать говорит: нельзя столько. Но он-то знает, что в крайнем случае всего лишь подохнет.
В дверь кто-то постучал. «Входите, не заперто», – сказал Коля и открыл рот от удивления. Да это ж Блондин! Приперся!
– Ну и вонь тут у тебя, – сказал Валентин, брезгливо разглядывая Колю. – Значит, ты жив. А я тут из командировки вернулся, дай, думаю, повидаю дружка.
– Ну повидал. Теперь пойдешь?
– А я помешал, что ли? Помнишь, как мы здорово посидели с Иркой, подружкой твоей?
– Да какая она мне подружка? Порошок иногда давала.
– Ну все-таки. Ты тот вечер помнишь?
– А что мне помнить? Мы посидели, вы остались, ее грохнули, Сашку Блинова взяли. Ему четырнадцать лет дали. Я был свидетелем. Сказал, между прочим, что он ее последним видел. А когда дело разваливаться стало, я признался, что мы вместе с ним ее сожгли той же ночью.
– А на самом деле?
– На самом деле тебе, наверно, виднее. – Коля боязливо отодвинулся подальше.
– Что ты жмешься? Я не следователь. Я знать хочу, кто после меня в ту квартиру приходил. Просто так, понимаешь, интересно. Сдается мне, ты далеко тогда не ушел.
– Ушел. А, ладно. Мне все это уже по барабану. Ты вышел, Жорка подъехал, муж ее. А потом менты. Я домой пошел. Утром за мной приходят. Говорят: «Вы идете как свидетель. Ваш друг Блинов признался в убийстве». И пошло. Видишь, как здоровье подкосило? Я про тебя ничего не сказал.
– А тебе и говорить было нечего. И сейчас ты меня не видел. Где Жорик-то, муж?
– Где-то на даче после отставки живет.
– О! Одни господа офицеры у нас. И где ж эта дача?
– Не знаю. – Глаза у Коли закрывались. – В Балашихе.
– Эй, не спи. Фамилия его как?
– Как у Ирки. Сидоров.
Коля спал. Блондин
