прогрессивная. Я попробую что-нибудь интересное сделать. Если ее, конечно, не посадят.
– Если посадят, я тебе командировку на зону выпишу.
Сергей попрощался, не дожидаясь конца кудахтанья.
Набрал номер, ответил недовольный хриплый голос. Вот она, муза.
– Это мисс Мороженое?
– Чего? А, шутка юмора. Привет. Че не звонил?
– Я-то как раз звонил. Мне твоя мама поведала душераздирающую историю, до членовредительства ты докатилась.
– Члена – чего? Да не трогала я его член, козла позорного. Жопу немножко ошпарила. А ты знаешь, что он этой жопой делал?
– Ох, без подробностей, пожалуйста. Меня больше твоя судьба интересует.
– А что моя? Хреновая пока судьба. Бабки он требует. В суд хочет подать. А может, подал уже. Меня могут посадить?
– Боюсь обнадеживать, но не исключено, что общественность встанет на твою защиту. У тебя, мать, знаменательный день. Журнал «Элита» опубликовал сегодня твои фотографии.
– Правда, что ли?
– Абсолютная. Можешь купить в киоске. Мне некогда пока за авторскими экземплярами заезжать. А вот деньжат тебе немного подброшу.
– Ой, Сереж, меня просто клинит. Не могу поверить. Прям на обложке?
– Пока на внутренней стороне обложки – в начале и в конце.
– Две фотографии? И как я там?
– Слушай. Я сказал, купи в киоске, мне некогда. Деньги могу передать хоть сейчас. Нет, через час, где ты будешь?
– Я в «Салоне красоты» работаю. Ой, там все обалдеют. Сереж, я от тебя тащусь.
– Ладно. Рад стараться. Говори адрес.
Когда через час Сергей подъехал к салону, Наташка выкатилась с журналом под мышкой и с такими воплями, что они тут же собрали толпу. Сергей сунул ей пятисотенную бумажку в руку и сел в машину со смутным ощущением тревоги в душе. Красная Наташка с воспаленными глазами и денежной купюрой меньше всего напоминала собственное изображение в журнале. И больше всего – пьяного с бритвой.
Жора Сидоров старался не плакать, но это было невозможно – удержать слезы, вызванные нестерпимой болью. Он даже не знал, что так больно бывает. Он вроде бы и не бил, этот подонок. Просто делал легкое движение, и после него все разрывалось внутри.
На террасе скулила и выла запертая овчарка. Помощи ждать было неоткуда.
– Не трогай меня больше. Я же и так тебе все рассказываю.
– Ты и следствию все рассказывал, и на суде. Я просто даю тебе понять, что я – другое дело. Мне нужна правда. Как перед смертью, что не исключено.
– Да что ты хочешь знать?
– За что Ирку убили?
– За наркотики. У нее крыша поехала, она всем подряд стала рассказывать про наши дела.
– Какие дела?
– В гарнизон завозили продукты, обмундирование, оружие, вывозили все списанное… На самом деле и туда, и сюда шла контрабанда: оружие на продажу, наркота. Ирка была при грузах с
