из-за нескольких кустиков травы!
– Травы?! Ты понимаешь, что это наркотик? И ты его выращиваешь!
– Ты тоже можешь выкурить косячок. Расслабишься, вот увидишь.
Себастьяну было не до шуток, он слов не находил от возмущения.
– Не хватало только, чтобы ты еще продавала эту мерзость!
– Я вообще ничего не продаю. Трава для личного употребления. Экологически чистая, собственного производства. Куда более полезная, чем смола, которой торгуют дилеры.
– Это немыслимо! Ты понимаешь, что можешь загреметь в тюрьму?
– С какой стати? Ты собираешься донести?
– А твой дружок Сантос? Уверен, что он как раз и занимается наркоманами.
– У него других дел по горло, можешь поверить.
– А Джереми? Камилла?
– Дети вообще здесь не бывают.
– Не морочь мне голову! – заорал он, тыча пальцем в плакат известной баскетбольной команды, явно только что прилепленный к ограде.
Никки пожала плечами и вздохнула.
– Ты меня достал.
Себастьян отвернулся, надеясь успокоиться, но гнев подымался волной, воскрешая давние обиды, бередя плохо зажившие раны, напоминая, какая на самом деле женщина эта Никки Никовски, ни одному слову которой нельзя верить, женщина, на которую ни в чем нельзя положиться!
В приступе ярости он схватил ее за горло и прижал к металлической этажерке.
– Если ты посвятила моего сына в свои мерзости, я тебя уничтожу! Поняла?! – Потом ослабил хватку, убрав большие пальцы, дав ей возможность вздохнуть. И повторил: – Ты меня поняла?
Никки торопливо набирала в грудь воздух и ответить не смогла. Все еще в приступе ярости, Себастьян снова начал ее трясти.
– Поклянись, что побег Джереми не связан с твоей наркотой!
Себастьян нависал над Никки, крепко вцепившись в нее, но внезапно получил болезненный удар ногой по колену и, присев, отпустил бывшую жену.
Никки прилежно училась на курсах самообороны, она отлично освоила приемы. Оказавшись на свободе, она с молниеносной быстротой схватила ржавый секатор и занесла его, метя Себастьяну в живот.
– Еще раз тронешь – убью! Запомнил?
9
Средняя школа Южного Бруклина – большое здание из красно-бурого кирпича, выходящее фасадом на Коновер-стрит. Приближался час обеда, и, судя по большому количеству фургончиков со съестным, выстроившихся перед школой, можно было догадаться, что еда в школьной столовке не очень-то.
Себастьян с недоверием приблизился к одному из «гастрономических грузовичков», которые с некоторых пор стали колесить по Нью-Йорку, кормя горожан. Каждый грузовичок предлагал что-то свое: один – сэндвичи с омарами, другой – тако, димсамы, филафели… Себастьян, брезгливый поборник чистоты, обычно избегал подобного рода угощения, но если ты ничего не ел со вчерашнего дня и в животе у тебя гремит военный оркестр…
– Не советую брать южноамериканские примочки, –
