style="font-size:15px;"> – А в понедельник утром?
– Я пришла домой около девяти. В это время Джереми уже уходит в школу. Я не удивилась, что его нет дома, это было нормально.
– Ну а потом что? – нетерпеливо спросил Себастьян.
– Я целый день работала, готовилась к своей выставке в BWAC[4], знаешь, здание неподалеку от набережной, и там группы художников…
– Понял, Никки, избавь меня от подробностей.
– Во второй половине дня я нашла у себя на автоответчике сообщение из лицея, что Джереми прогулял школу.
– Ты позвонила родителям его приятеля?
– Вчера вечером я говорила с мамой Саймона. Она сказала, что Саймон уже больше недели назад уехал на учебную экскурсию. Джереми у них в те выходные не ночевал.
В кармане у Себастьяна зазвонил мобильник. Он взглянул на экран: опять агент из Фаразио, беспокоится, как видно, по поводу экспертизы.
– И вот тогда мне стало по-настоящему страшно, – призналась Никки. – Я хотела было пойти в полицию, но… побоялась, что копы не примут меня всерьез.
– Почему?
– Если честно, Джереми пропадает уже не в первый раз…
Себастьян вздохнул. Этого следовало ожидать. Никки объяснила:
– В августе прошлого года Джереми исчез на два дня и не давал о себе знать. Я места себе не находила и сообщила в отделение Бушвик-авеню, что он исчез. А на третий день он появился. Прогулялся в Андирондак.
– Вот мерзавец! – возмутился Себастьян.
– Можешь себе представить реакцию копов. Они не отказали себе в удовольствии поиздеваться надо мной. Высказали все, что думают по поводу моих отношений с сыном, заявили, что время им дорого и они не станут тратить его зря!
Себастьян представил себе сцену во всех красках. Он прикрыл глаза, помассировал веки и предложил:
– На этот раз я заявлю в полицию. Но обойдемся без мелких сошек. Я знаком с мэром. Его дочь учится с Камиллой в одном классе, и я чинил скрипку его жены. Я попрошу его, и он меня свяжет…
– Подожди, ты еще не все знаешь, Себастьян…
– Чего я еще не знаю?
– У Джереми были кое-какие проблемы с полицией: он состоит на учете…
Себастьян онемел и смотрел на Никки во все глаза.
– Ты что, шутишь? Почему ты ничего мне не сказала?
– Он стал делать всякие глупости только в последнее время.
– Что именно?
– Полгода назад патруль застукал его, когда он расписывал икейскую фуру в гараже. – Никки отхлебнула кофе и недовольно покачала головой. – У этих идиотов других дел нет, как ловить ребят, увлеченных искусством, – процедила она.
Себастьяна передернуло. Граффити – искусство? У Никки всегда был своеобразный взгляд на вещи.
– И что? Его судили?
– Да. Приговорили к десяти дням принудительных работ. А три недели назад притянули за кражу в магазине.
– И на что же он польстился?
– На
Brooklyn Working Artists Coalition – Товарищество действующих художников Бруклина.
