же говорили, что никакого мяса?
Новое обстоятельство заставило меня оживиться. Лень и усталость вмиг улетучились. И я уперся рукой в стену, не давая тянуть меня дальше.
– Да черт с ним с мясом, – говорил старик, – Сейчас другое важно.
Он не хотел, чтобы я менял решение. Собственно, я и не собирался менять. Я лишь уточнял детали:
– Почему так?
– Просто захотелось.
Стюардесса произносила слова с такой наивностью и простотой, словно была пятилетним ребёнком, а не женщиной предпенсионного возраста.
– Это как? – спросил я.
Мне вдруг стало невероятно интересно.
– Подумала, что утро вечера мудренее. К тому же за бортом такие красивые звезды… сразу возникло желание что-то создать и поделиться этим с другими. Это плохо?
– Нет.
Но что-то было не так. Не в ней. С ней все было в порядке. Радость, улыбка на лице и умное слово «аттракция» – именно с таким настроением хочется принять от другого человека либо жареную курицу, либо что-то ещё менее значительное.
А вот со мной была действительно беда. Я не умел так как она.
Почему?
Никто не научил. Никто не подсказал. Никто не показал как нужно.
И вот тридцать пять лет прошли в бездумном созерцании неприятного и противоестественного.
– Давай!
Мой крик скособочил дедушку вопросом.
– Открывай уже двери. Прыгать – значит прыгать.
– Окей.
Стюардесса отошла в сторону.
– Нет, – сказал я, – Лучше вам совсем уйти. Шагайте в салон и там раздайте курицу людям. Пусть порадуются.
Стюардесса молча кивнула и удалилась.
– Ну что? Я готов.
Дедушка подмигнул мне левым глазом. Почему-то теперь на его другом глазе была чёрная повязка как у пирата.
«Опять детали…», – подумал я, – «Этот мир хочет увести меня в сторону. Он снова хочет, чтобы я сыграл в залипашечку».
– Давай! – повторил я для убедительности.
Дряблая, но сильная рука старика послушно рванула крепления замков.
– У-у-х!!!
Дверь улетела в небытие. Два человека пока ещё держались.
– Как думаешь, что нас там ждёт?
– Деперсонализация?
– Смешно…
Поток леденящего воздуха тянул нас за волосы.
– Я надеялся на большее.
Дедушка впервые за все время был серьёзен. Он не смеялся.
– Мы все надеемся. Но в душе мы прекрасно осведомлены по поводу реального положения вещей. Это бесконечно долгая игра «знать – не знать» завела в тупик миллиарды сущностей. Ты не первый и не последний. Такова правда жизни.
От этих слов мне не стало легче. А ещё щеки покрылись инеем.
– Как там говорится?.. Перед смертью не надышишься?
– Кажется…
Я сделал шаг вперёд. Я разжал пальцы рук.
– Удачи, –
