драка – с тем лишь исключением, что сейчас свидетелей было куда больше. Не знаю, действительно ли Елена хотела очернить Эрика в глазах той же церкви – но, увы, вейстерский король не сразу сумел остановиться рвать на Елене сорочку, даже когда за принцессу вступились монахини.
Точку поставила директриса. Она встала перед рыдающей Еленой и спокойно приказала королю уехать за пределы школы – или «побойтесь Бога». Бога Эрик ещё боялся, да и его же рыцари смотрели на короля как-то странно (в Вейстере верхом бесчестия считается принуждение и без того слабой женщины). Так что он уехал за ворота, расквартировал солдат в домиках слуг, а сам вернулся лишь вечером, один – и натурально упал перед Еленой на колени. Совесть, очевидно мучала. У него она хотя бы была.
Елена огрела его яростным взглядом, показательно прошла мимо (а возвращалась с молитвы она, конечно же, в окружении свиты) и даже вроде бы пнула, когда Эрик попытался обнять её колени.
Никто не замечал, что она прячет победную улыбку – все лишь смотрели, с каким отчаянием король Вейстера, на коленях, глядит ей вслед.
– Ваше Величество, встаньте, прошу вас.
Эрик, казалось, меня не слышал. Мне пришлось положить ему руки на плечи, загораживая от чужих взглядов широкими юбками.
– Ваше Величество, прошу вас! Елена уже собирает вещи, она поедет с вами, если вы увезёте её в столицу, к брату.
Эрик опомнился – мои слова его словно разбудили. Он встал и, с надеждой глядя на меня, выдохнул:
– Она готова меня простить?
Бездна и все её создания, но он же не такой дурак!
– Я не знаю, Ваше Величество, – пролепетала я, не глядя ему в глаза. – Но принцесса поедет с вами в силийскую столицу. Она будет рада уехать отсюда. Вы же знаете.
Эрик кивнул, и больше ничего не сказав, ушёл. Я смотрела ему вслед, и мне хотелось кричать: «Беги от неё! Так далеко, как только сможешь».
Увы, крестьяне правы: любовь зла – и козу случается полюбить.
После произошедшего, даже если бы хотел, Эрик уже не мог отвезти Елену в Вейстер и изнасиловать. Даже его капеллан успел прислать королю предупредительное письмо, дабы не шёл его подопечный против того, что и Богу неприятно. К тому же, слухи бы среди его дворян поползли ненужные. Все же видели, как Эрик ударил принцессу. Слабую девушку – а она всего лишь была раздавлена горем после смерти отца…
Елене пришлось ещё немного задержаться в школе – брат отправил ей навстречу кортеж, чтобы принцесса прибыла в столицу как положено, а не в сопровождении солдат-завоевателей. Елена, конечно, пришла от этой идеи в восторг и принялась вовсю обсуждать со мной, что ей надеть, чтобы предстать перед королевским двором во всей красе. Жаль, что траур приходится носить, он же такой скучный…
– Елена, ты не думаешь, что тебя, возможно, не будут рады там видеть? – не выдержала я, глядя, как она перебирает платья в сундуках.
– Какая мне разница, рады они мне или нет? – фыркнула в ответ Елена. – Я их принцесса. Потерпят.
Она лукавила.
