Ежик ее не нашел. Зато там застрял интересный продолговатый предмет – пыльный, но от этого не менее притягательный. Мальчик засунул пальцы в щель между батареей и стеной, осторожно выудил металлический цилиндрик, сдул пыль и принялся рассматривать. Это был фонарик – небольшой, как раз по размеру ладони, в серебристом корпусе и с несколькими кнопками. Ежик нажал самую большую кнопку – лампочка вспыхнула ярким ровным светом, отбросив на стену четкое круглое пятно. Ежик попробовал другую кнопку – и фонарик превратился в лазерную указку, сократив пятно света до маленькой красной точки. И еще один режим имелся у этого чудесного устройства: разноцветное мигание, постепенный переход отблесков от оранжевого и малинового до сиренево-сине-зеленого, красоты неописуемой.
Ежик, недолго думая, сунул фонарик в карман и понесся на урок, забыв про шапку. Какая шапка, если в кармане такая замечательная находка? Раз фонарик за батареей пылился, значит – ничей. Значит, можно взять себе. Удача! Отдать игрушку охраннику, чтобы тот нашел хозяина, Ежику даже в голову не пришло.
На уроке математики Ежик не утерпел: вытащил потихоньку фонарик и, замирая от восторга, принялся под партой переключать режимы. Как ему казалось, делал все незаметно. Неправильно казалось: Татьяна Николаевна увидела. Рассердилась, что Ваня Ежов посторонними вещами занимается, в то время, как весь класс задачки решает. Фонарик – о ужас! – отобрала. Сказала, что отдаст директору, а директор – Ваниным родителям, чтобы те знали, что сын на уроках творит. Ежик приуныл. Сначала надеялся – учительница пугает. Повоспитывает, пожурит, а потом отдаст фонарь. Как бы не так. В тот день Татьяна Николаевна была настроена сурово. После математики с фонариком ушла – Ежик только уныло посмотрел ей вслед. Все, пропала вещь. Жаль.
На следующем уроке – рисования – Ежик отвлекся от мрачных мыслей, работая над изображением старинного замка с узкими окнами, башнями и флагами. Замок был почти завершен, осталось лишь раскрасить древний герб на воротах. И в этот момент вошла секретарь директора и объявила: «Ежов – к Галине Петровне. Живо!» Тут все ученики как по команде подняли головы и посмотрели на Ежика. А у Ежика похолодело в животе. Неужели директриса его из-за фонарика вызывает?
«И вы, Татьяна Николаевна, тоже зайдите», – бросила на ходу секретарь и удалилась, цокая каблуками. По классу пронесся вздох, затем удивленно-заинтересованный шепот.
«Тихо, дети! Рисуем молча!» – Татьяна Николаевна, похоже, не ожидавшая такого поворота событий, неуклюже засуетилась: «Ну что же ты, Ежов? Выходи!»
Весь путь со второго этажа на первый, до кабинета директора, они шли молча: Татьяна Николаевна – поспешно впереди, Ежик за ней, семеня и спотыкаясь. Перед страшной дверью учительница подтолкнула мальчика вперед, а сама вошла следом. Ежик пробормотал «Здрассть» и уставился в пол, краем глаза заметив на директорском столе злополучную игрушку. За что его вызвали – он представлял себе слабо. Неужели из-за того,
